18.01.2024 г. юнармейцы отряда военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова и ученики СОШ №135 8 «В», 10 «А» прибыли на в музей «Ретро-Гараж», где была организована встреча с учёными Пермских музеев и архива.
В первую очередь нам рассказали про эвакуацию детей.
См. фотоальбом
Молотовская область в период Великой Отечественной Войны стала местом эвакуации большого количества промышленных предприятий и населения из западных регионов страны. Сюда были эвакуированы истощенные дети из блокадного Ленинграда.
Важной задачей для Молотовской области становится размещение не только заводского оборудования, но и 379 тысяч эвакуированных ленинградцев.
Из Ленинграда и Ленинградской области вывоз населения и материальных ценностей начался в июле – сентябре 1941 г. Эвакуация значительно сократилась с началом блокады. Она возобновилась лишь в 1942 г. и продолжалась до конца 1943 г.
Эвакуация 1941 г. проходила по строго разработанному плану.
В городе Молотов был утвержден один эвакопункт первого класса. Эвакуированные прибывали на железнодорожном и речном транспорте. Эвакопункт был вынужден работать на два участка железнодорожная станция Пермь II и речной вокзал.
В 1941 г. основная база эвакопункта – Речной вокзал. На станции Пермь II организовали отделение эвакопункта, которое обслуживало общественность города.
В 1942 г. основную базу эвакопункта перевели на железнодорожную станцию Пермь II. На речном вокзале оставили дежурных уполномоченных с круглосуточным дежурством на период навигации. Здесь же было организовано общежитие эвакопункта на 900 коек. При сокращении потока эвакуированного населения количество коек в общежитии сократили до 120 и перенесли вглубь города.
Городская общественность, партийные и профсоюзные организации, Комитет красного креста, медицинские высшие учебные заведения и школы оказали значительную помощь в работе эвакопункта. На бригады из общественников возлагалась встреча эшелонов, проведение учета фактически прибывших в вагонах, наблюдение за порядком отпуска хлеба, сухого пайка, горячей пищи, проведение агитационно-массовой работы, медико-обсерваторное обслуживание. Разноской продуктов по вагонам занималась бригада из школьников.
Привлечение общественности к работе эвакопункта дало возможность ликвидировать очереди и неразбериху.
Из обзора деятельности организации по эвакуации населения из прифронтовой полосы в Молотовскую область, за период 1941-1944 гг.
«С момента введения карточной системы эвакопунктом по собственному почину была введена талонная система на отпуск хлеба, обеда и сухого пайка.
Организованный таким образом учет отпуска хлеба, обеда и сухого пайка дал возможность эвакопункту ежедневного контроля и учета торгующих организаций. Кроме контроля эвакопункта торгующих организаций проводился и облторготделом, который кроме текущей ревизии, проводил внезапные ревизии буфетов и ларьков.
На период прохождения эвакуированных из г. Ленинграда в 1942 г. на Эвакопункте было организовано диетическое питание при диетических столах: первый – для особо больных, снимаемых с эшелонов для госпитализации, второй – для больных не снимаемых с эшелонов и третий – общий.
Для детей на эвакопункте обеспечивалось особое горячее питание, а также выдача сухого пайка (масло, сыр, сахар, колбаса или яйца) с обязательной выдачей белого хлеба. В последствии сухой паек был распространен на ленинградцев. Продукты для сухого пайка, главным образом выделялись при содействии облторготделом за счет местных фондов. Хлебом и сухим пайком эвакуированные снабжались из других ларьков – Трансторгпита и Грпищеторга.
Особо нуждающимся, проходивших через эвакопункт, последний оказывал материальную помощь.
В 1941 г. для обеспечения эвакуированных. До введения промтоварных карточек, Молотовский эвакопункт имел в своем распоряжении магазин для снабжения, главным образом, нуждающихся в промтоварах». ПермГАСПИ. Ф.8055. Оп.1. Д.79. Л.119.
Организация и ведение учета эвакуированных на эвакопункте началась только в августе 1941 г.
План приема эвакуированных в Молотовскую область разработан в районном разрезе в количестве 191120 человек, в том числе детей 68746 человек. С июля 1941 г. по 1 апреля 1943 г. принято 267 749 человек, в том числе детей 87 601 человек. Из них организованных детей (в составе детских учреждений) 27 743 человека.
В Молотовскую область было принято эвакуированных с превышением плана на 76 628 человек. Это превышение объяснялось тем, что в область прибыли внеплановом порядке самостоятельно и неорганизованно 35507 человек.
Контрольные цифры учета и размещения эвакуированных местных облотделов и эвакопункта имеют расхождения из-за того, что часть эвакуированных, получивших на эвакопункте направления, следовали дальше, а другая часть выбыла из пределов области в порядке индивидуального возврата или переезда в другую область.
Ленинград — Молотов — Ленинград
27 января 1944 года, состоялось долгожданное полное освобождение Ленинграда от фашистской блокады. Есть данные, что блокада завершилась именно на эту дату — нашей встречи.
Одна из важнейших памятных страниц обороны города в период Великой Отечественной войны и блокады — эвакуация мирного населения. Только за два с небольшим месяца, с 29 июня по 6 сентября 1941 года, осаждённый Ленинград по плановой эвакуации покинули 706 283 человека, то есть примерно 22% всех жителей города.
На протяжении многих десятилетий день полного освобождения Ленинграда от блокады отмечают не только по всей стране и в самом городе на Неве, но и на берегах Камы: в Прикамье находились в эвакуации ленинградские промышленные предприятия, учебные заведения, музеи, театры, культурные ценности планетарного масштаба.
К 80-ЛЕТИЮ СНЯТИЯ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА.
ЛВМИ (БГТУ ВОЕНМЕХ) В ГОРОДЕ МОЛОТОВ.
21.07.2023 г. на улице Крупской в Перми АНО «Пермский автомобильный музей «Ретро-гараж» и Государственный архив Пермского края в рамках проекта «Аристократы Горнозаводской цивилизации», поддержанного Фондом президентских грантов, открыли уличную стендовую выставку «Люди Горнозаводской цивилизации». Проект послужил началом важной работы по выявлению документов по теме эвакуации Ленинградского военно-механического института в город Молотов в фондах Государственного архива Пермского края.
В период Великой Отечественной войны на территорию Пермского края (в то время – Молотовской области) из блокадного Ленинграда эвакуировались заводы, предприятия, учреждения, музеи и театр. Среди них был Ленинградский военно-механический институт (ЛВМИ), работавший в городе Молотове с сентября 1942 г. по март 1945 г. В настоящее время это учебное заведение носит название «Балтийский государственный технический университет «Военмех» имени Д.Ф. Устинова».
Ленинградский военно-механический институт во время эвакуации в Молотов продолжал свою работу, пользуясь содействием коллег из Молотовского механического техникума. Совместно обучая новые кадры для оборонных предприятий, пермяки и ленинградцы вносили свой вклад в будущую Победу.
Благодаря кропотливой работе историков и архивариусов, в нашем распоряжении находятся уникальные и ранее неизвестные материалы, которые расскажут о тех временах, когда судьбы Перми и Санкт-Петербурга были тесно переплетены. Эти материалы станут своеобразным мостиком между прошлым и настоящим, объединив несколько эпох и поколений: История Прикамья.
Музей «Ретро гараж» в нынешний ГОД ИНЖЕНЕРА совместно с БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова, Государственный мемориальный музей обороны и блокады Ленинграда и Государственный архив Пермского края при поддержке Фонда президентских грантов продолжают деятельность реализации нового проекта «Инженеры горнозаводской цивилизации». Новые материалы о совместной истории Перми и Санкт-Петербурга, ставшие настоящим сокровищем, будут представлены этим летом на уличных стендах для свободного доступа в любое удобное время, т.е. круглосуточно.
«Дорога жизни» на восток
Государственный архив Пермского края www.archive.perm.ru
Государственный архив Пермского края хранит в своих фондах большое количество документов, свидетельствующих об особых взаимоотношениях между эвакуированными ленинградцами и жителями Прикамья в годы Великой Отечественной войны, когда наш край стал родным домом для десятков тысяч эвакуированных блокадников. Они стали здесь жить, продолжать творческую деятельность и трудиться ради общей победы.
Из воспоминаний участника Великой Отечественной войны, защитника блокадного Ленинграда Ивана Жекова (впоследствии жителя Перми):
«С 15 июля по 15 октября 1941 года я находился на службе в Ленинградском госпитале №94 санинструктором. С 8 на 9 сентября во время полного замыкания блокады в Ленинград прибыло три парохода с ранеными. Из 60 вышедших из Таллина судов 57 было потоплено в Балтийском море. Нашему госпиталю пришлось эти три парохода выгружать, сортировать раненых и отправлять по госпиталям Ленинграда.
В сентябре после очередной бомбёжки загорелись продуктовые склады, снабжающие весь город. От большой температуры сахар растворился и тёк ручьями. Голодные ленинградцы собирали эту массу вместе с землёй в свою посуду. В районе Малой Колонии из-за частых обстрелов и бомбёжек не могли собрать урожай капусты. В ноябре—декабре по этому полю ходили лошади, при артобстрелах некоторых убивало. Люди снимали с них шкуру и делили между собой конину.
В зимний период положение горожан ухудшилось. Город погрузился во мрак: голод, холод, отсутствие света, воды и тепла. Чтобы истопить печь и согреть воду, люди были вынуждены ломать на дрова собственную мебель. Воду носили в бидонах, чайниках и флягах из Невы. К зиме через Ладожское озеро была проложена «Дорога жизни». Из Ленинграда в тыл вывозили детей из детских садов и школ, рабочих завода вместе со станками и другим оборудованием».
Собранная из различных исторических источников информация позволяет получить реальную драматическую картину переселения и размещения ленинградцев в Прикамье. 20 октября 1941 года в регион прибыли 20 тыс. детей из Ленинградской области и около 90 тыс. детей и взрослых из Ленинграда. В пределах Молотовской области к маю 1942 года были расселены 107 879 эвакуированных из Ленинграда. Всего за время войны область стала родным домом для 379 тыс. ленинградцев. Такие цифры приводит исследователь, кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного управления и истории ПНИПУ Михаил Нечаев.
Вот одно из воспоминаний Музы Ворона о вывезенных жителях блокадного Ленинграда, лечившихся в госпитале №5938, который находился в одной из школ микрорайона Висим (по данным госархива Пермского края):
«В наш госпиталь привезли не раненых, но совершенно неподвижных людей-скелетов. На носилках лежали в военном обмундировании мальчишки 14—15 лет. Это были суворовцы или нахимовцы. С носилок мы брали их на руки и опускали в ванну с тёплой водой. Их кожа, особенно нижняя часть туловища, была покрыта сплошной коростой от поносов, пролежней, вшей. Окрепшие ребята рассказали, что от Ленинграда до Молотова их везли в тесноте и духоте в вагоне, набитом взрослыми блокадниками. Во время пути некоторые из них умирали. Не хватало воздуха, стояла вонь от запаха умерших. В нашем госпитале их подкормили и отправили дальше — в Сибирь».
Нашествие культуры
Если из Ленинграда в другие города страны отправляли в основном промышленные предприятия, то Прикамье испытало настоящее «нашествие культуры». Ещё в августе 1941 года, до начала блокады, сюда эвакуировали Ленинградское хореографическое училище (ныне — Академия русского балета имени А. Я. Вагановой). Среди его воспитанниц была и будущая народная артистка России Татьяна Пилецкая.
Кировский (ныне — Мариинский) театр уже через две недели после эвакуации в Пермь начал сезон оперой «Иван Сусанин». Актёрам приходилось приспосабливаться к маленькой непривычной сцене местного театра оперы и балета. Несмотря на это, во время войны театр подготовил несколько оперных премьер. Мало кому известно, что знаменитый «Танец с саблями» композитор Арам Хачатурян создал именно в Молотове.
Ленинградский ТЮЗ также получил дислокацию в Прикамье. Произошло это в 1941 году. Театр разместился в городе Березники, и вплоть до августа 1944 года его пристанищем стал местный дворец культуры. За период с января 1942 года по июль 1944 года театр сыграл 943 спектакля в 27 городах и населённых пунктах, выпустил 42 постановки и 15 концертных программ.
В эвакуации на сцене Березниковского дворца культуры играл знаменитый актёр Бруно Фрейндлих, в ту пору работавший в ТЮЗе. Местным жителям особенно запомнилось исполнение им ролей Александра Невского и Гамлета.
В нашем крае во время войны находились в эвакуации коллекции 13 музеев, причём самое большое собрание — из Русского музея. Его привезли в середине сентября 1941 года и разместили в Молотовской художественной галерее.
В Молотове во время войны нашли пристанище и продолжили свою работу: автор «Марша энтузиастов» Д’Актиль (Анатолий Френкель), композиторы Мариан Коваль, Сергей Прокофьев, который здесь в клавире завершил работу над балетом «Золушка», и многие другие. Гостеприимно принял наш город известных прозаиков и поэтов: Ивана Арамилева, Виталия Бианки, Николая Вагнера, Вениамина Каверина, Аркадия Первенцева, Елену Полонскую, Михаила Слонимского, Ивана Соколова-Микитова, Юрия Тынянова, Михаила Козакова, Веру Панову…
На прикамскую землю эвакуировали и некоторые предприятия. В их числе значился электромеханический завод, вывезенный с берегов Невы в июле—августе 1941 года. Вместе с ним прибыли 228 рабочих и специалистов, а также члены их семей. До эвакуации этот завод производил радиотрансляционную арматуру, зарядные станции, сварочные агрегаты, но в Молотове на него возложили задание по освоению массового выпуска военно-полевых телефонных аппаратов УНАФ. В период с 1941 по 1945 год предприятие выпустило 234 тыс. полевых телефонных аппаратов.
В годы войны в нашем регионе располагались различные учебные заведения и научно-исследовательские институты Ленинграда, среди которых: дважды Краснознамённое пехотное училище им. С. М. Кирова, Военно-механический институт, Всесоюзный научно-исследовательский институт льна и Всесоюзный физико-агрономический институт.
Домой! Домой!
Молотовская область к концу 1942 года приняла 78 интернатов и 50 детских садов из Ленинграда и около 10 тыс. детей школьного и дошкольного возраста. Это составляло 53% всех эвакуированных детских учреждений и 48% детей из других регионов страны. Только 12 июня 1945 года вышло решение исполнительного комитета Молотовского областного Совета депутатов трудящихся №457 «О реэвакуации детей ленинградских детских интернатов из Молотовской области в Ленинград».
В документе предписывалось в период второй половины июня — первой декады июля 1945 года возвратить домой 2400 детей, у которых в Ленинграде проживали их родители или родственники, и 350 сирот в возрасте от 14 лет и старше.
В период эвакуации дети находились в интернатах Чернушинского, Куединского, Берёзовского, Кишертского, Нытвенского, Бардымского, Еловского, Осинского, Оханского, Частинского, Черновского, Фокинского, Очёрского, Верещагинского, Кунгурского, Верхне-Городского, Соликамского районов и Соликамска.
Также в список отправляемых домой вошли 1250 учителей, воспитателей, врачей, медсестёр и технических служащих детских учреждений. Из областного бюджета на это мероприятие было выделено 775 тыс. руб., в том числе суточные детям на 10 дней по 7 руб. в сутки, помимо взрослых. В число сопровождающего персонала на время переезда вошли 400 человек.
Бессмертный подвиг
Всего за период блокады из Ленинграда эвакуировали 1,5 млн человек. За это время погибли, по разным данным, от 600 тыс. до 1,5 млн, на Нюрнбергском процессе фигурировало число 632 тыс. человек. Только 3% из них погибли во время бомбёжек и артобстрелов, остальные 97% умерли от голода. Ежедневно от истощения умирали около 4 тыс. человек.
В годы блокады в Ленинграде родились 95 тыс. детей. Большинство из них, около 68 тыс. новорождённых, появились на свет осенью и зимой 1941 года. В 1942 году родились 12,5 тыс., в 1943 году — 7,5 тыс. детей.
Надо отдать должное ответственным за эвакуированных лицам на местах, поскольку тревожные сообщения тут же регистрировались и на них вскоре ставилась резолюция о принятии срочных мер. Жители Молотова периодически встречали на своей земле всё новых и новых приезжих ленинградцев, помогали им чем могли.
Сегодня всё меньше и меньше остаётся живых свидетелей того страшного времени. Одна из них, 86-летняя Клавдия Павловна Коновалова, ныне проживающая в Кудымкаре, вспоминает:
«Когда враг обложил кольцом колыбель революции Ленинград, мне было девять лет. Вскоре отца призвали на фронт, а он стоял рядом с селом Калищи Ленинградской области, где мы жили. Немцы стояли в 6 км от нас за речкой Воронкой. Помню первую бомбёжку, когда я с бабушкой бросилась прятаться под ближний мост. Было очень страшно. Потом привыкли и уже не бегали искать убежище — поняли, что укрываться всё равно негде, только спали одетыми».
По словам Клавдии Павловны, самое трудное было победить голод. Обессиленные люди падали прямо на улице. Трупы заворачивали в простыни и относили на кладбище. Её семье в чём-то повезло, если это можно так назвать. Дело в том, что бабушка Клавы сохраняла и сушила про запас на чердаке картофельные очистки, которыми затем и питались. Летом выручали крапива и лебеда. Только от этих лепёшек живот пух и кушать хотелось ещё больше.
В августе 1942 года власти приняли решение эвакуировать местное население в тыл, на восток. Людей перевозили на пароме через Ладожское озеро, затем предстояла долгая поездка в товарных вагонах до Омска. Клава с родными и своими земляками проживала в селе Головырино до возвращения в родные края. Жизнь на приютившей земле была тяжёлая. Клавдия Павловна рассказывает, что первое время стены домов ставились из дёрна, зачастую крыша была без потолка, земляной пол покрыт смесью из коровьего помёта с глиной — и всё…
«Коридор смерти»
Коридор смерти был железной дорогой, по которой, так же как и по широко известной Дороге жизни, проложенной по льду Ладожского озера, из Ленинграда эвакуировали людей и доставляли в город продовольствие и медикаменты. Но в отличие от пути через Ладогу, об этой железной дороге было очень мало информации — создавалось впечатление, что после окончания войны о ней просто-напросто забыли. Однако чем дальше Каралис изучал историю этой «второй Дороги жизни», тем яснее ему становилось, что о ней тоже необходимо рассказать людям.
ПУТЬ В ТЕМНОТЕ ПОД БОМБЕЖКАМИ
Эту железную дорогу начали строить сразу после прорыва блокады, 18 января 1943 года, и она была создана в рекордно короткие сроки, всего за три недели дней. 7 февраля по ней въехал в город первый поезд с продовольствием. Как ленинградцам удалось так быстро проложить железнодорожный путь, теперь можно только догадываться. Дорогу проложили рядом со Старо-Ладожским каналом, от Шлиссельбурга до станции Поляны, что на Северной железной дороге, в сторону Волховстроя. Это была узкая полоска болотистой земли, действительно коридор. Машинам было не проехать, и пять тысяч человек носили грунт в мешках, рубили деревья для шпал, волокли рельсы. При этом работали на строительстве не только мужчины, но и много молодых девушек — ведь большинство мужчин воевали на фронте. И все они каким-то невероятным образом сумели за 21 день создать железнодорожную ветку длиной 33 километра.
Дорога жизни в Коридоре смерти
Художественный фильм «Коридор бессмертия»
Несмотря на то, что в Северной столице уделяется очень много внимания истории блокады, об этой второй дороге, связывавшей город с остальным миром во время Великой Отечественной войны, долгое время знали лишь единицы. Режиссер художественного фильма «Коридор бессмертия» (2019) Дмитрий Каралис и сам узнал о ней почти случайно, собирая информацию о своем отце.
— Я не очень много знал о жизни своего отца, особенно о его жизни во время войны. Как и многие люди, пережившие войну и блокаду, он не любил говорить об этом и лишь изредка упоминал те времена в разговорах. Однажды он обмолвился, что во время войны работал в каком-то Коридоре смерти, но подробно об этом говорить не стал, — вспоминает Дмитрий Николаевич.
В трудовой книжке отца писателя, Николая Каралиса, была запись, приходившаяся на военное время, о том, что он работал начальником поезда и политруком. При этом он был блокадником. А во время блокады никакие поезда в Ленинграде не работали — город же был отрезан от остального мира. Во всяком случае, так было принято считать, и Дмитрий Каралис тоже так думал. Пока не начал более подробно разбираться в этом вопросе.
— Я стал изучать отцовскую биографию, стал искать упоминания Коридора смерти в архивах, но ничего не находил. Официально такого названия в нашей стране никогда не было, — рассказывает Дмитрий Николаевич. — Позже я пробовал искать это словосочетание в Интернете — тоже безуспешно. Но потом мне повезло. В одном железнодорожном музее, где я собирал уже другую информацию, по другим темам, меня внезапно спросили, не родственник ли я Николаю Каралису, который во время войны работал машинистом. Я сказал, что я его сын, и стал расспрашивать, откуда они его знают, — и в нашем разговоре впервые прозвучали эти два слова: «Коридор смерти».
Спустя некоторое время, изучив множество железнодорожных архивов и пообщавшись с ветеранами Великой Отечественной войны, Дмитрий Каралис в подробностях узнал, кем был его отец и откуда взялось это мрачное название. Как оказалось, излишне мрачное, потому что на самом деле Коридор смерти был железной дорогой, по которой, так же как и по широко известной Дороге жизни, проложенной по льду Ладожского озера, из Ленинграда эвакуировали людей и доставляли в город продовольствие и медикаменты. Но в отличие от пути через Ладогу, об этой железной дороге было очень мало информации — создавалось впечатление, что после окончания войны о ней просто-напросто забыли. Однако чем дальше Каралис изучал историю этой «второй Дороги жизни», тем яснее ему становилось, что о ней тоже необходимо рассказать людям.
ПУТЬ В ТЕМНОТЕ ПОД БОМБЕЖКАМИ
Эту железную дорогу начали строить сразу после прорыва блокады, 18 января 1943 года, и она была создана в рекордно короткие сроки, всего за три недели дней. 7 февраля по ней въехал в город первый поезд с продовольствием. Как ленинградцам удалось так быстро проложить железнодорожный путь, теперь можно только догадываться. Дорогу проложили рядом со Старо-Ладожским каналом, от Шлиссельбурга до станции Поляны, что на Северной железной дороге, в сторону Волховстроя. Это была узкая полоска болотистой земли, действительно коридор. Машинам было не проехать, и пять тысяч человек носили грунт в мешках, рубили деревья для шпал, волокли рельсы. При этом работали на строительстве не только мужчины, но и много молодых девушек — ведь большинство мужчин воевали на фронте. И все они каким-то невероятным образом сумели за 21 день создать железнодорожную ветку длиной 33 километра.
После того как строительство железной дороги было окончено, встал новый вопрос: кто будет на ней работать? Машинистам во время Великой Отечественной войны полагалась бронь, но многие из них все равно ушли на фронт добровольцами, скрыв, что имеют право остаться в тылу. Так поступили и большинство ленинградских машинистов, так что в блокадном городе их почти не было. Но после появления железной дороги, идущей мимо Ладожского озера, этих машинистов отыскали и отправили домой. Теперь именно в Ленинграде они могли принести своей стране самую большую пользу. На остальные должности — помощников машинистов, кочегаров, стрелочников — взяли молодых ленинградок, недавно окончивших школу. Всего на Шлиссельбургской железной дороге работали около шестисот человек.
Скорее всего, уже тогда эти работающие на поездах ленинградцы дали этой дороге неофициальное имя Коридор смерти. Это название и правда в некоторой степени отражало реальность, в которой им приходилось водить поезда из города и обратно. Немцы, стоявшие в пяти — восьми километрах от железнодорожного пути, обстреливали коридор из орудий и бомбили с самолетов. Составы шли по дороге по ночам, с выключенными огнями, но на их пути все-таки были открытые места, на которых поезд можно было засечь с воздуха даже в темноте. Так что каждый рейс для всех находившихся в поезде людей мог стать последним: отправляясь в дорогу, они понимали, что их в любой момент могут взорвать.
Треть работников этой железной дороги погибли во время рейсов. Фашистские самолеты попадали в поезда или в рельсы каждую ночь, и дорогу постоянно приходилось ремонтировать. Для этого вдоль всего пути, на расстоянии ста метров друг от друга, были сложены запасные рельсы и шпалы, которые тоже перевозили поезда Коридора смерти. Разрушенный железнодорожный путь быстро восстанавливали, воронки от взрыва бомб засыпали землей, а обломки паровозов и вагонов сталкивали с путей, после чего по отремонтированной трассе тут же отправлялся следующий поезд. Иногда, если разрушения были слишком сильными, вокруг воронки или груды обломков прокладывали обходной путь. Всего в эту железную дорогу и в идущие по ней составы немцы попадали 1200 раз. Но и для них уничтожение поездов нередко становилось последним, что они делали, — за год работы Коридора смерти защищавшие его советские зенитные установки сбили над ним 102 фашистских самолета.
Шлиссельбургская железная дорога проработала один год, и за это время, как подсчитали позже историки, по ней было перевезено 75 процентов всех грузов, необходимых осажденному городу. Остальные 25 процентов доставлялись по Дороге жизни через Ладожское озеро на грузовых автомобилях.
После войны Коридор смерти официально был назван Дорогой Победы. А потом… забыт почти всеми, кроме особо узкоспециализированных историков.
Изначально так сложилось, что больше стали говорить о Дороге жизни через Ладогу — скорее всего, благодаря тому, что ей дали такое серьезное и жизнеутверждающее название. О ней писали статьи и книги, снимали фильмы, она была у всех на слуху, и в результате для Дороги Победы в сознании людей просто не оставалось места. К тому же название «Коридор смерти» звучало излишне мрачно — людям после войны хотелось думать о жизни, о том, что она продолжается, а не о смерти.
«Российские железные дороги» выделили средства на съемки. Так появился короткий документальный фильм «Коридор Бессмертия», который в 2005 году был показан на нескольких телеканалах.
Консультации Гранина, а также историка Валентина Ковальчука, исследовавшего связь блокадного Ленинграда с внешним миром, помогли создателям фильма избежать ошибок и неточностей, но, несмотря на это, Дмитрий Каралис считает, что тому, кто не жил в то время в Северной столице, невозможно до конца понять блокадников, до конца прочувствовать то, что чувствовали они. Об этом ему говорили и сами пережившие блокаду ленинградцы, когда рассказывали о тех днях.
— В этом заключалась главная трудность создания нашего фильма, — признался писатель. — Мы с блокадниками говорим на разных языках — я не раз от них это слышал, и я понимаю, почему они так думают. Никто из нас, не живших в те годы в Ленинграде, не знает, не понимает, что такое голод. Мы можем проголодать день или несколько дней, можем просидеть на какой-нибудь жесткой диете несколько месяцев или лет, но это все равно даже близко не будет похоже на то, что пережили блокадники. Мы не голодали несколько лет в замерзшем и заваленном снегом городе во время войны.
Но это не значит, разумеется, что людям, не знавшим голода, не нужно рассказывать об этом периоде нашей истории. Потому что талантливое произведение — фильм или книга, — может быть, и не передаст атмосферу тех дней полностью, но точно сможет заставить зрителя или читателя приблизиться к ее пониманию, насколько это возможно. А это тоже немало.
(исп м-лы СМИ;«Секретные материалы 20 века» №19(509), 2018. Татьяна Минасян, журналист. Санкт-Петербург; ПермГАСПИ; Госархив П.к.)