К 130-летию Сергея Есенина, ч.2
Юнвоенкоры отряда военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова - МС «ДИНАСТИЯ» - Юнармейский медиацентр Пермского края «ЮНКОР» сообщают:
Л.С. Истомина, зам.директора по воспитанию:
3 октября 2025 года исполнилось 130 лет со дня рождения Сергея Александровича Есенина. Имя поэта дорого и близко нашему народу. Поэзия Сергея Есенина — это сама любовь: к родной земле, отчему дому, природе и людям. Его стихи известны каждому со школьной скамьи, многие из них положены на музыку и обрели новую жизнь в качестве любимых всеми песен и романсов.
Олеся Любимова:
Мы отправились на нашу экологическую тропу «Ивинскую», взяли с собой стихотворные сборники , которые по праву считаются частью золотого фонда русской литературы. О С.Есенине продолжают писать книги исследователи, посвящая их жизни и творчеству поэта. Например, включенные в сборники «В мире Есенина» и «О Есенине». Современные статьи известных поэтов, критиков и литературоведов подчеркивают заслуги «последнего поэта деревни». Особый интерес у читателей, например, вызовет книга Захара Прилепина «Есенин. Обещая встречу», опубликованная в серии «Жизнь замечательных людей» в 2024 году, в которой автор рассказывает о жизненном пути поэта.
Дарина Пыстогова:
В стихах Есенин открывал свою душу, был очень искренним, рассказывал о том, что его волновало. Есенин писал на разные темы: о политике, женщинах, городах. Но основная тема его стихов – это любовь. Любовь к жизни, к Родине, ее природе, ее людям. Поэт искренен с читателем в каждой строке, и иначе он просто не умел. И если вы будете читать его стихи, то сможете узнать о нем очень многое, даже не знакомясь с его биографией.
Василиса Беликова:
Ребятам было рассказано о жизненном и творческом пути великого поэта, зачитаны строчки из его стихотворений. Будущие члены юнармейского отряда с радостью узнавали знакомые с детства строки.
Стихи Есенина очень мелодичны, поэтому многие композиторы перекладывали их на музыку. Очень много написано романсов и песен на его стихи. На вечере звучали песни – «Клён, ты мой, опавший…», «Отговорила роща золотая…», «Выхожу один я на дорогу…» и другие.
Ребята узнали, что С. Есенин был представителем литературного направления — имажинизм, в течение трёх-четырёх лет. Это стремление к художественной свободе, независимости от диктата сверху, творческая смелость, образотворчество.
См. фотоальбом
Поэзия Есенина по-прежнему объединяет всех. Участники образовательного путешествия отправились «в путешествие» по страницам жизни поэта — от рязанских просторов до бурной московской славы.
Поход был с целью привлечения внимания молодого поколения к творчеству великого поэта, поиска истоков его патриотической лирики, о связях с видными писателями-современниками.
Есенин создал более 400 стихотворений и поэм. Его творчество отражает жизнь простого русского народа, а также личные переживания, внутренние конфликты и размышления о смысле жизни.
И если Пушкина называют «первой любовью» России, то Есенина можно назвать последней поистине всенародной поэтической любовью России.
Сегодня мы знакомим вас, наши читатели, с работой Нины Протасовой "Москва. Миусы…"
Сергей Есенин с теплотой вспоминал то время, когда был студентом Московского городского народного университета имени А.Л. Шанявского (ныне это Российский государственный гуманитарный университет, где есть "Есенинская" аудитория).
Сергей Есенин с теплотой вспоминал то время, когда был студентом Московского городского народного университета имени А.Л. Шанявского (ныне это Российский государственный гуманитарный университет, где есть "Есенинская" аудитория).
Окончив школу в родном селе Константинове, а затем учительскую школу в Спас-Клепиках, в 1912 году Сергей Есенин приехал в Москву, к отцу, работавшему в мясной лавке купца Крылова.
В сентябре 1913 года Есенин поступил в Московский городской народный университет имени Шанявского. 1913—1914 учебный год был шестым годом работы этого высшего учебного заведения, созданного на средства мецената Альфонса Львовича Шанявского. В 1905 году А.Л. Шанявский передал своё состояние в дар городу Москве, оговорив в обращении, направленном в Московскую городскую думу те условия, при которых университет должен был стать действительно народным: университет открывает двери для лиц обоих полов не моложе шестнадцати лет, без различия национальностей и вероисповеданий, при этом не ограничивая поступление аттестатом зрелости, а преподавание — формальными дипломами. Шанявский настаивал на том, чтобы плата за слушание лекций была определена в возможно доступном размере, а при наличии достаточных пожертвований — и вовсе сведена к нулю.
Вопрос об открытии университета был не таким простым, как могло бы показаться. Через три года после обращения Шанявского в Московскую думу, после жарких дебатов в Государственной думе и Государственном Совете состоялось высочайшее утверждение Положения об Университете.
В 1912 году на Миусской площади по проекту архитектора И.А. Иванова-Шица и профессора А.А. Эйхенвальда было построено новое здание университета. Преподавание там было организовано таким образом, чтобы занятиям могли "посвящать свои силы также и лица, состоящие уже на службе и зарабатывающие личным трудом средства к своему существованию", а потому лекции читались вечером, с 17 до 22 часов.
Только в такой университет и мог поступить Сергей Есенин, не имевший гимназического образования и целый день трудившийся помощником корректора (подчитчиком) в типографии Сытина.
Есенин выбрал историко-философский цикл академического отделения. Учебным планом этого цикла для первокурсников были предусмотрены лекции по логике, общей теории права, политической экономии, статистике, истории Средних веков, истории Франции с XVIII века, русской истории XIX века, а также лекции по литературе, которые, по воспоминаниям современников, интересовали Есенина больше всего. Курс истории западной литературы эпохи Возрождения читал М.Н. Розанов, историю русской литературы середины XIX века преподавал П.Н. Сакулин. Помимо лекций в университете были организованы и практические занятия. Профессор А.Е. Грузинский вёл такие занятия по новой русской литературе, а профессор П.Н. Сакулин — семинар по русской литературе.
Поскольку университет предоставлял слушателям возможность самим выбирать те предметы, которые их интересуют, Есенин мог посещать курсы лекций "Русская литература во второй половине XIX века" Ю.И. Айхенвальда и "Русская литература XVIII века" А.Е. Грузинского, а также множество других лекций, читаемых в 1913—1914 учебном году.
Плата за слушание лекций на историко-философском отделении университета составляла 40 рублей в год, и это была немалая сумма. В сентябре 1913 года Есенин писал своему другу Грише Панфилову: "Дела мои не особенно веселят. Поступил в университет Шанявского на историко-философский отдел, но со средствами приходится скандалить. Не знаю, как буду держаться, а силы так мало".
Тем не менее, Есенин учится в университете с большим удовольствием, ведь там, как он пишет Грише, "хоть поговорить с кем можно и послушать есть чего". В письмах другому своему однокашнику по Спас-Клепиковской школе Я.А. Трепалину Есенин рассказывает о том, что занимается в Народном университете Шанявского с увлечением, и советует другу переехать в Москву и поступить в это учебное заведение.
Но действительно, работа в типографии отнимала много сил, тем более что Есенину приходилось самому зарабатывать на жизнь после ссоры с отцом. Тем не менее, он продолжает учёбу. В это время за ним было установлено полицейское наблюдение вследствие того, что Есенин подписал "Письмо пяти групп сознательных рабочих Замоскворецкого района гор. Москвы". В этом письме была выражена поддержка большевикам — депутатам Государственной думы. В донесениях филёров, следивших за Есениным, содержатся подробнейшие сведения о его перемещениях по Москве, о лицах, с которыми он встречался, даже о том, какие свёртки, корзины и прочие вещи были у него в руках.
По этим донесениям можно восстановить многое в жизни Есенина, например, историю принадлежавшей Есенину фотографии, на которой он запечатлён со своими друзьями — Г.Н. Пылаевым и В.Н. Наумовым.
На обороте фотографии сделана надпись: "К сему руку приложил Егорий Пылаев. Генваря 11 дня 1914 г. 9 ч(асов) в(ечера)". В отчётах филёров, следивших за Пылаевым 11 января 1914 года, зафиксировано, что Пылаев "пошёл в д. № 56, парадное № 22—26 по 3-й Тверской-Ямской улице, где пробыл 2 часа 10 минут, т. е. до 8 часов вечера, вышел и пошёл вторично в университет Шанявского, пробыл 25 м(ин.), вышел, сел в трамвай и вернулся домой". Сопоставляя запись на фотографии и сведения из донесений, нетрудно установить, что надпись на фотографии была сделана в стенах университета Шанявского.
Наблюдения филёров и справки надзирателей полицейской части в разных районах Москвы позволяют установить, что Есенину приходилось часто переезжать с квартиры на квартиру. И не случайно в письме Марии Бальзамовой, отправленном в октябре 1914 года, он в качестве обратного адреса указывает: "Москва. Миусы. Университет Шанявского, студ(енту) 2 курса Есени(ну)". Очевидно, что адрес университета оказался для Есенина более надёжным, чем адреса его многочисленных временных пристанищ.
Вместе с друзьями по университету Есенин окунулся в культурную жизнь Москвы. Студенты посещали Третьяковскую галерею, спектакли Художественного театра, читали стихи. Университетский товарищ Есенина Б.А. Сорокин позднее вспоминал об одном из таких дней:
"Мы говорим о своих впечатлениях от Третьяковской галереи, вспоминаем картины знаменитых русских художников, и кажется, что немеркнущий свет искусства освещает нашу комнату…
— Иногда я записываю свои впечатления, — говорит Сергей. — Вот в воскресенье, придя домой из Третьяковки, перегруженный красотой, записал в своей тетради о том, какое большое волнение испытал в этот день. И я назвал его днём "путешествия" в прекрасное.
Наседкин вскочил и, широко улыбаясь, громко повторил:
— Путешествие в прекрасное! Здорово, Сергей! Я напишу поэму под таким названием…
— Пиши, Вася, пиши! — смеясь, говорит Сергей. — Но только один ты к этой стране не дойдёшь…"
Позднее в автобиографии Есенин писал: "В университете я познакомился с поэтами Семёновским, Наседкиным, Колоколовым и Филипченко", тогда же "узнал Клюева, Клычкова, Орешина".
Однокурсники Есенина по университету Шанявского помогали молодому поэту с публикацией его стихотворений. Так, например, стихотворение Есенина "Кузнец" появилось в № 87 петербургской большевистской газеты "Путь правды", куда его передал, скорее всего, Георгий Пылаев. А в кружок журнала "Млечный Путь", где в первых номерах 1915 года были опубликованы стихотворения "Кручина" и "Выткался на озере алый свет зари", Есенина привёл поэт Николай Колоколов. Скорее всего, тот же Николай Колоколов познакомил его и с редакцией журнала "Женская жизнь", в котором в феврале 1915 года появилась критическая статья Есенина "Ярославны плачут", посвящённая разбору творчества поэтесс, откликнувшихся на начало Первой мировой войны.
Сохранилась фотография, на которой Есенин запечатлён со своими друзьями — студентами университета Н.И. Колоколовым и И.Г. Филипченко.
Упомянутый в автобиографии Есенина поэт Д.Н. Семёновский оставил воспоминания об их первой встрече: "Я познакомился с Есениным зимой 1915 года в Московском народном университете им. Шанявского. …На одной из вечерних лекций я очутился рядом с миловидным пареньком в сером костюме. …Лекция кончилась. Не помню, кто из нас заговорил первым, но только через минуту мы разговаривали как старые знакомые. Юноша держался скромно и просто. Доверчивая улыбка усиливала привлекательность его лица. Он рассказал, что …пишет стихи и печатается в журналах для детей. В доказательство он раскрыл пахнущий свежей краской номер журнала… Стихи мне понравились. Были в них какие-то необычные изгибы и повороты поэтической фразы. Под стихами стояла подпись: Сергей Есенин".
Вспоминая последующие месяцы учёбы в университете, Д.Н. Семёновский писал: "Комната Колоколова на некоторое время стала моим пристанищем. Приходил Есенин. Обсуждались литературные новинки, читались стихи, закипали споры. Мои приятели относились друг к другу критически, они придирчиво выискивали один у другого неудачные строки, неточные слова, чужие интонации. Оба горячились, наскакивали друг на друга, как два молодых петуха, готовые подраться".
"По-прежнему встречал я Есенина и в университете, а иногда мы с ним бродили по улице. С просторной Миусской площади, где находился наш университет, к Тверской вели тихие улицы и переулки с галками на седых деревьях за заборами и с ярлычками о сдаче комнат в окнах домов. Было приятно шагать по нешироким тротуарам, дышать зимним воздухом и разговаривать".
"Запомнилось, как в другой раз, сойдясь в университете, мы с Есениным пошли в буфетную комнату, где всегда было много народу. Здесь, в буфетной комнате, я читал Есенину свою поэму…"
"К этому времени Есенин знал, кажется, всех литераторов-шанявцев. То были люди разных возрастов, вкусов, взглядов. Самым авторитетным среди них считался автор социальных поэм Иван Филипченко, человек в пенсне, с тихим голосом и веским словом. Молодой брюнет с живыми улыбчивыми глазами на матовом тонком лице, Юрий Якубовский был художником и поэтом. Писали стихи: сибиряк Янчевский и приехавший из Баку Фёдор Николаев (Семёновский по неизвестным причинам даёт здесь этому человеку другую фамилию; на самом деле его звали Фёдор Овагемов), сын крестьянина с Урала Василий Наседкин и дитя богемы, голубоглазая, с жёлтыми локонами, падавшими из-под бархатного берета, Нелли Яхонтова.
Среди этой компании Есенин сразу получил признание. Даже строгий к поэтам непролетарского направления Филипченко, пренебрежительно говоривший о них: "Мух ловят", — даже он, прочитав за столиком буфетной комнаты свежие и простые стихи Есенина, отнёсся к ним с заметным одобрением".
Без сомнения, общение и дружба с молодыми поэтами были необходимы Есенину, но внимание к его творчеству, проявленное со стороны профессора университета Павла Никитича Сакулина, просто окрылило его. Об этом вспоминал один из друзей поэта Н.А. Сардановский: "Однажды Есенин сказал, что с ним обещал побеседовать по поводу его стихов П.Н. Сакулин. Вскоре Сергей с восторгом рассказывал мне свои впечатления о разговоре с профессором, который особенно одобрил стихотворение "Выткался на озере алый свет зари".
В начале нового 1914—1915 года учебного года занятия в университете возобновились. Б.А. Сорокин позднее вспоминал: "Увиделись мы только в сентябре, когда уже шла война, и на одном из вечеров Сергей читал поэму "Марфа Посадница". В новом учебном году Есенин мог посещать курсы лекций "История западной литературы XIX века (эпохи романтизма)" М.Н. Розанова, "Древнерусская литература в связи с устно-народной" М.Н. Сперанского, "Русская литература второй половины XVIII века" А.Е. Грузинского, "Русская литература во второй половине XIX века" Ю.И Айхенвальда, а также лекции Г.Г. Шпета "История новейшей философии".
Б.А. Сорокин вспоминал: "Слушаем лекцию профессора Айхенвальда, он почти полностью цитирует высказывание Белинского о Боратынском. Склонив голову, Есенин записывает отдельные места лекции. Я сижу рядом с ним и вижу, как его рука с карандашом бежит по листу тетради: "Изо всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место, бесспорно, принадлежит Боратынскому". Он кладёт карандаш и, сжав губы, внимательно слушает. После лекции идём на первый этаж. Остановившись на лестнице, Есенин говорит: "Надо ещё раз почитать Боратынского".
Но на втором курсе университета Есенин учился только до марта 1915 года, когда, порвав с Суриковским литературно-музыкальным кружком, решил ехать в Петроград, к Блоку. Но он не оставлял намерения продолжить обучение, о чём свидетельствует его письмо к критику и публицисту Д.В. Философову, написанное в конце лета 1915 года: "Очень бы просил Вас поместить куда-либо моего "Миколая Угодника". Может быть, выговорите мне прислать деньжонок к сентябрю. Я был бы очень Вам благодарен. Проездом я бы уплатил немного в университет Шанявского, в котором думаю серьёзно заниматься. Лето я шибко подготовлялся". Д.В. Философов выполнил просьбу Есенина, направив его стихи редактору "Биржевых ведомостей".
К сожалению, Есенину не довелось больше учиться в университете Шанявского. Но, переехав в Петроград, он не потерял связи ни с университетскими товарищами, ни с преподавателями. Профессор П.Н. Сакулин, руководивший в Петрограде литературным кружком в Императорском женском педагогическом институте, пригласил Сергея Есенина и Николая Клюева на собрание кружка 10 февраля 1916 года. Имя Есенина тогда многим членам кружка ещё не было знакомо. После вступительного слова профессора поэты читали свои произведения. По окончании собрания Есенин вписал в записную книжку студентки А.М. Вощакиной четверостишие "Холодней, чем у сколотой проруби…" и оставил собственноручные записи другим членам кружка.
Вскоре Павел Никитич Сакулин откликнулся на выход первой книги Сергея Есенина "Радуница": в мае 1916 года в журнале "Вестник Европы" появилась статья Сакулина "Народный златоцвет".
В этой статье Сакулин вступает в полемику с теми литературоведами, которые говорят об упадке народной песни, о разложении народной поэзии как о бесспорных фактах, и утверждает, что "поэтическое творчество русского народа не замерло: оно лишь приняло новые формы". Сакулин отмечает, что, к сожалению, многие поэты из народа "совершенно утратили своё "народное" лицо, слились с общей массой литераторов. Таких, окультуренных, писателей в современной печати действует очень много. Рядом с ними найдутся, однако, и такие, которые, свободно развернув свою поэтическую индивидуальность, не порвали с народной почвой, творя в народном стиле и часто для народа". Сакулин называет два имени — Николай Алексеевич Клюев и Сергей Александрович Есенин. "Оба они — кровные дети крестьянской России".
Сакулин с большой любовью пишет о Есенине, который с первых же минут жизни приобщился к народно-поэтическому миру, нежно любит свою родную сторону и находит для неё хорошие, ласковые слова. "А сколько поэзии в самом крестьянском труде!" — восклицает Сакулин. Причём у Есенина нет и не может быть той идеализации крестьянского труда, как, например, у Златовратского или даже у Кольцова, ведь "в Есенине говорит непосредственное чувство крестьянина, природа и деревня обогатили его язык дивными красками".
Для Есенина нет ничего дороже родины.
Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою".ъ
Сакулин пишет, что любовь к родине "слита у Есенина с "плакучей думой" о родине, об этой "горевой полосе". И он, юный, рвётся к небесному, вечному". Сборник "Радуница" заканчивается строками, в которых Сакулин видит самоопределение поэта:
Льётся пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын покров.
Есенин и Клюев творят для народа, и Сакулин подчёркивает, что литература письменная, книжная всегда питалась и питается соками народного творчества. "Родник "народного" творчества не иссяк", — утверждает Сакулин в заключении своей статьи.
Учившиеся когда-то в университете Шанявского молодые поэты также внимательно следили за творчеством сокурсников. Уже после революционных событий 1917 года в "Вестнике шанявцев" вышла статья Н.Л. Янчевского "Поэзия и революция", содержащая острую критику сборника "Красный звон", в котором были собраны произведения Сергея Есенина, Николая Клюева, Петра Орешина и Александра Ширяевца.
Многие поэты-шанявцы, как и прежде, делились друг с другом своими литературными успехами, читали друзьям свои стихи, дарили книги. Вышедшую в 1920 году книгу "Трерядница" Есенин подарит И.Г. Филипченко с дарственной надписью: "Ивану Филипченко с любовью и дружбою. На воспоминание о наших университетских днях. С. Есенин", а также Б.А. Сорокину: "т. Сорокину с дружбою и воспоминаниями об университете Шанявском. Сергей Есенин. Ростов 1920. Август". На первой странице книги "Исповедь хулигана", вышедшей в издательстве "Имажинисты" в 1921 году, Есенин напишет добрые слова своему другу Василию Наседкину: "т. Наседкину. В знак приязни. С. Есенин. 1921. 25 мая. Ташкент".
Книгу "Пугачёв", изданную в конце 1921 года, Есенин подарит трём профессорам университета Шанявского: Г.Г. Шпету ("Милому Густаву Густавовичу с любовью лютой. С. Есенин. 1921 декабрь"), Ю.И. Айхенвальду ("Юлию Исаевичу Айхенвальду. С. Есенин. 1921") и П.Н. Сакулину ("Доброму Павлу Никитичу с любовью. С. Есенин. 1922, январь, 4").
Профессор Павел Никитич Сакулин сразу после Октября 1917 года активно включился в работу на советском культурном фронте, считая, что путь образованного человека в России "всё тот же: путь свободы, рядом с народом" (РГАЛИ. Ф. 444. Оп. 1. Ед. хр. 44. Л. 4.). Так, например, в 1921 году Сакулин принял активное участие в выработке программы и плана составления нового русского словаря. Делая доклад на заседании Оргбюро, Сакулин называет имя Есенина среди имён 35 авторов, чьи художественные произведения предполагается использовать как источники словаря.
В том же 1921 году Сергей Есенин вступил в полемику с наркомом А.В. Луначарским, выступившим с резкой критикой имажинистов на страницах журнала "Печать и революция". Есенин, в то время состоявший в "Ордене имажинистов", предложил Луначарскому устроить "публичную дискуссию по имажинизму, где в качестве компетентных судей будут приглашены проф. Шпет, проф. Сакулин и др. представители науки и искусства".
Есенин и его друзья-имажинисты с интересом посещали заседания петроградской Вольной философской ассоциации, слушая, как когда-то в университете Шанявского, доклады своих профессоров — Айхенвальда, Сакулина и других.
В день 6 июня 1924 года писательская и читательская общественность Москвы чествует Пушкина в день его 125-летия. У памятника поэту на Тверском бульваре — председатель Российского общества любителей словесности профессор Сакулин. В своём кратком вступительном слове он говорит о значении Пушкина для будущего нашей литературы. Затем поэт Есенин от имени Всероссийского союза писателей возлагает цветы к подножию памятника и читает свой стих, посвященный
Пушкину:
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.
Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясёшь ты гордой головой.
А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.
Но, обреченный на гоненье,
Ещё я долго буду петь…
Чтоб и моё степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
Сергей Александрович Есенин стоит на Тверском бульваре…
В этом драгоценном месте старой Москвы в 1995 году установлен памятник поэту работы замечательного советского российского скульптора Анатолия Бичукова.
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН - СТИХИ ПРО ОСЕНЬ
Стихи Есенина привлекают читателей всех возрастов. Участники нашего похода по экотропе «Ивинской» познакомились с жизнью и творчеством поэта — человека с непростой судьбой. Есенину было всего 30 лет, когда он скончался, но за эту короткую жизнь он создал произведения, которые до сих пор трогают сердца. Во время встречи прозвучали известные стихотворения Есенина: «Отговорила роща золотая…», «Не жалею, не зову, не плачу», «Гой ты, Русь, моя родная…», «Я по первому снегу бреду» и другие.
В нашей публикации подборка стихов поэта про осень: красивых и немного печальных, таких родных и понятных.…
Отговорила роща золотая - Сергей Есенин
Отговорила роща золотая
Берёзовым, весёлым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдёт, зайдёт и вновь покинет дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветром в даль,
Я полон дум о юности весёлой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава,
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
И если время, ветром разметая,
Сгребёт их все в один ненужный ком...
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.
Сергей Есенин - Нивы сжаты, рощи голы…
Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось…
***
Осень
Р.В.Иванову
Тихо в чаще можжевеля по обрыву.
Осень, рыжая кобыла, чешет гривы.
Над речным покровом берегов
Слышен синий лязг ее подков.
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
***
По-осеннему кычет сова
По-осеннему кычет сова
Над раздольем дорожной рани.
Облетает моя голова,
Куст волос золотистый вянет.
Полевое, степное «ку-гу»,
Здравствуй, мать голубая осина!
Скоро месяц, купаясь в снегу,
Сядет в редкие кудри сына.
Скоро мне без листвы холодеть,
Звоном звезд насыпая уши.
Без меня будут юноши петь,
Не меня будут старцы слушать.
Новый с поля придет поэт,
В новом лес огласится свисте.
По-осеннему сыплет ветр,
По-осеннему шепчут листья.
***
Закружилась листва золотая - Сергей Есенин
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек легкая стая
С замираньем летит на звезду.
Я сегодня влюблен в этот вечер,
Близок сердцу желтеющий дол.
Отрок-ветер по самые плечи
Заголил на березке подол.
И в душе и в долине прохлада,
Синий сумрак как стадо овец,
За калиткою смолкшего сада
Прозвенит и замрет бубенец.
Я еще никогда бережливо
Так не слушал разумную плоть,
Хорошо бы, как ветками ива,
Опрокинуться в розовость вод.
Хорошо бы, на стог улыбаясь,
Мордой месяца сено жевать...
Где ты, где, моя тихая радость,
Все любя, ничего не желать?
***
О красном вечере задумалась дорога...
О красном вечере задумалась дорога,
Кусты рябин туманней глубины.
Изба-старуха челюстью порога
Жует пахучий мякиш тишины.
Осенний холод ласково и кротко
Крадется мглой к овсяному двору;
Сквозь синь стекла желтоволосый отрок
Лучит глаза на галочью игру.
Обняв трубу, сверкает по повети
Зола зеленая из розовой печи.
Кого-то нет, и тонкогубый ветер
О ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.
Кому-то пятками уже не мять по рощам
Щербленый лист и золото травы.
Тягучий вздох, ныряя звоном тощим,
Целует клюв нахохленной совы.
Все гуще хмарь, в хлеву покой и дрема,
Дорога белая узорит скользкий ров...
И нежно охает ячменная солома,
Свисая с губ кивающих коров.
***
Осень
Осень! Небо тучно,
Ветер шумит.
Природа скучно
Всюду глядит.
Цветы поблёкли;
Деревья голы:
Сады заглохли,
Печальны долы.
И птиц не слышно,
Все улетели.
В последний раз весне
Песню спели.
Осень! Небо тучно.
Дождик льет,
Печально, скучно
Время идет.
Покраснела рябина…
Покраснела рябина,
Посинела вода.
Месяц, всадник унылый,
Уронил повода.
Снова выплыл из рощи
Синим лебедем мрак.
Чудотворные мощи
Он принес на крылах.
Край ты, край мой, родимый,
Вечный пахарь и вой,
Словно Вольга под ивой,
Ты поник головой.
Встань, пришло исцеленье,
Навестил тебя Спас.
Лебединое пенье
Нежит радугу глаз.
Дня закатного жертва
Искупила весь грех.
Новой свежестью ветра
Пахнет зреющий снег.
Но незримые дрожди
Все теплей и теплей…
Помяну тебя в дождик
Я, Есенин Сергей.
Арсений Овчинников:
Наша задача на экотропе показать детям нашу Родину — Россию. Родина — страна, в которой человек родился, которая создана и украшена трудами его предков. Человек любит свою Родину как своих родителей, любит её природу, потому что он вскормлен землёй и напоен водой своей Отчизны. Культура, религия или вера, по правилам и нормам которой строят свою жизнь поколения наших людей — православие ( и др.). Верующие и неверующие должны соблюдать нравственные правила. Особенно это касается сохранения природы. У нас одна Родина, один общий дом — наша страна. Везде мы должны учиться любви. Эту способность подарил человеку Бог. Ум и любовь существуют, мы чувствуем их по проявлениям. В душе каждого человека живёт совесть. И Бог стучится в нашу душу, напоминает о плохих поступках. Совесть — голос Бога в душе человека, указывающий на добро и зло. Главное проявление Бога в жизни человека — любовь. Бог есть Любовь. Вся природа — это чудо, созданное Творцом. Мир прекрасен потому, что Бог творил его с любовью. Бог помогает людям стаь добрыми и жить в радости, ограждает их от опасностей, даёт силы преодолеть трудности. Вся православная культура — это встреча человека с любовью Бога и радость от этой великой встрече. В христианской семье в основе отношений мужа и жены, родителей и детей лежит любовь. Христианам свойственно чадолюбие.Заботятся о ребёнке, стремятся привить ему веру в Бога, бережное отношение к Божьему миру и каждому человеку. Любовь к родителям — это и уважение, внимание к ним, забота, почтительное отношение. Из любви и почитания родителей рождается послушание — главная детская добродетель. Родители желают только добра. В христианских семьях родители чувствуют ответственность перед Богом и делают всё, чтобы быть рядом с детьми. Это и есть семейное счастье. В семье ребёнок учится всему. Христиане стараются подавать добрый пример своим детям, растить их в любви, руководствоваться заповедями Божиими. Христианская семья — это крепкая опора для ребёнка и большая поддержка в жизни христианина.
Сергей Александрович Есенин вышел из крестьянской среды. Талант поэта, его мировоззренческие искания, темы его творчества, эстетические пристрастия, его этика, - всё это корнями уходило в детство. Как написал уже в пору «Москвы кабацкой» С. Есенин: «Всё живое особой метой отмечается с ранних пор». Для понимания феномена Есенина следует иметь в виду, что он родился и рос в семье, в которой проявлялась религиозная культура. Большое влияние на него оказал сам семейный уклад – религиозность деда (Ф.А. Титова) и бабушек (Н.Е. Титовой и А.П. Есениной), матери (Т.Ф. Титовой).
Описанный позднее во многих стихах путь странника-богоискателя проходил неоднократно и сам поэт: «С восьми лет бабка таскала меня по разным монастырям, из-за нее у нас вечно ютились всякие странники и странницы, распевались разные духовные стихи». В пути он знакомился с легендами, сказаниями, частушками, сказками. Сам поэт вспоминал в 1924 году: «Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было три-четыре года. Помню: лес, большая канавистая дорога. Бабушка идет в Радовецкий монастырь, который от нас верстах в 40. Я, ухватившись за ее палку, еле волочу от усталости ноги, а бабушка все приговаривает: “Иди, ягодка, Бог счастье даст”». Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по селам, пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе. Дедушка пел мне песни старые, такие тягучие, заунывные. По субботам и воскресным дням он рассказывал мне Библию и священную историю". Потом мать вернулась в семью, но отчуждение между ней и сыном осталось до конца жизни. Хрестоматийное "Ты жива еще, моя старушка" посвящено не Татьяне Федоровне, матери поэта, а бабушке, выходящей встречать маленького Сережу "в старомодном ветхом шушуне".
По словам местного священника, Сергей был "отмечен Богом". Он был другим, совсем не похожим на рязанских белесых и конопатых мальчишек: хрупкий, синеглазый, не от мира сего. И ранние стихи Сергея Есенина были о любви и о вере.
Между сосен, между ёлок
Меж берёз кудрявых бус
Под венком в конце иголок
Мне мерещится Исус
Большое влияние на поэта, позднее отразившееся в его творчестве, оказали иконы, бывшие в доме деда. В доме Ф.А. Титова, по словам Е.А. Воробьевой, «десять икон было в два ряда во весь угол. Казанская Божья Матерь, Тихоновская (Тихвинская) Божья Матерь, Николай Угодник-Чудотворец. Потом была икона, гроши ей подают от пожара в церкви Неопалимая Купина. Потом Серафим Угодник, потом у нас была Иверская Божья Матерь. Еще благословение папы с мамой. И дедушкино благословение было, и крестного благословение. Это когда венчают и потом благословляют, то эта икона так и остается». Иконы создали тот визуальный образ, фон, который затем ассоциативно, проявился в произведениях поэта. Иконописные образы, вошедшие в жизнь Есенина в детстве, стали героями его произведений, знаками постижения бытия его лирическим героем.
Учеба во Спас-Клепиковской второклассной школе оказало большое воздействие на личность Есенина. Это учебное заведение отличалось основательным подходом и гуманными методами обращения со школьниками. В «Инструкции Педагогическому Совету» было сказано, что «заведение в с. Спас-Клепиках ставит себе целью подготовить учеников к жизни, т.е. дать им возможность по окончании курса самостоятельно разбираться во всех жизненных вопросах и критически относиться ко всем окружающим их явлениям».
Обучение здесь строилось на новаторских принципах. Так, в школе не было «репрессий, отметок, ставящих ученика во враждебное отношение к преподавателям». Главное внимание обращалось на воспитание учащихся «в духе церковно-религиозном». Преподаватели должны были заботиться о том, «чтобы укрепить в детях живое благочестие и преданность православной церкви, и воспитать добрые нравственные навыки». Изучение иконописи также входило в программу занятий во второклассных школах.
"Я изменился во взглядах, но убеждения те же и еще глубже засели в глубине души... - писал он в 1913 году своему школьному другу Григорию Панфилову. - Гений для меня человек слова и дела, как Христос. Люди, посмотрите на себя, не из вас ли вышли Христы и не можете ли вы быть Христами. Разве я при воле не могу быть Христом, разве ты тоже не пойдешь на крест, умирать за благо ближнего? Люби и жалей людей и преступников, и подлецов, и лжецов, и страдальцев, и праведников: ты мог и можешь быть любым из них"
С 20 апреля 1916 г. до середины марта 1917 г. Есенин служил в Царском Селе в качестве санитара в Царскосельском военно-санитарном поезде № 143 имени императрицы Александры Федоровны. Полковник Д.Н. Ломан (в его ведении находился поезд и лазарет), под началом которого служил поэт, был ктитором Федоровского городка. Он создавался как центр «Общества возрождения художественной Руси». Ю.Д. Ломан впоследствии вспоминал: «По вечерам в гостиной или кабинете отца собирались художники, архитекторы, музыканты, собиратели древностей и литераторы. Велись горячие споры о русской старине, о чистоте нашей речи и о возрождении художественной Руси». Гостями таких вечеров были художники В.М. и А.М. Васнецовы, М.В. Нестеров, Н.К. Рерих, И.Я. Билибин; архитекторы А.В. Щусев, А.В. Померанцев и С.С. Кречинский, приходил руководитель великорусского оркестра В.В. Андреев, коллекционер древних русских икон академик Н.П. Лихачев привозил показывать редчайшие древние иконы. На этих собраниях бывал и Есенин. Эти вечера не могли не оставить впечатления в его душе, ведь тема обращения к истокам, корням русской культуры и искусства была значима и для него. Знакомство с выдающимися художниками способствовало формированию у поэта особого, подчас «живописного» подхода к своим произведениям.
В марте 1915 года Есенин встречается с Александром Блоком и читает ему свои стихи. Появление столь необычного, исконно русского молодого поэта всколыхнуло богемно-поэтический Петроград.
Таким образом, все формирование личности Есенина (семейная обстановка, обучение в Спас-Клеписковской учительской школе, Московском городском университете имени А.Л. Шанявскаго) подготовляло поэта к восприятию всей совокупности современных ему и актуальных в тот период философских идей и глубокой литературно-религиозной традиции.
Через природу раскрывается связь души поэта с божественным бытием. Ключевые слова: мотив молитвы, литургичность, странничество, природа как храм. Сергей Есенин на протяжении всей своей жизни и всего творческого пути «всецело был поглощен безраздельной любовью к гармонии божественного бытия и России - как к его воплощению. Поэзия Есенина предстает как выражение земного и небесного мира, который в ранней лирике поэта, в первой книге стихов «Радуница» (1915), включающей стихотворения 1910-1915 годов, раскрывается как поэтическая Святая Русь.
Говоря об устремленности молодого поэта к «небесному, вечному», исследователи так характеризовали «Радуницу»: «"Славословья природы", поэзия быта, искорки молодой любви и молитвы Богу - вот спектр этой едва распускающейся поэзии». Для ранней лирики Есенина характерно представление о том, что Бог растворен, разлит в природе. В его стихах копны и стога похожи на церкви, «ивы - кроткие монашки», в лапах елей видятся ангельские крылья. Свет звезд - это «звездные псалмы», которые льются с небес. Река поет про «рай и весну», ели пахнут ладаном, в лесу звучит «молебен птичьих голосов», березовые стволы похожи на свечки, ягоды рябины - словно кровавые раны на теле Христа. Ветер соотносится с образами, связанными с богослужением: «Запах ладана от рощи ели льют, Звонки ветры панихидную поют» («Зашумели над затоном тростники...». 1914). В другом стихотворении этого же года «Троицыно утро, утренний канон...» звучит «благовест ветра». Природа в этих стихах Есенина - огромный храм, в котором идет служба. И сам герой - участник этого богослужения: «Я молюсь на алы зори, причащаюсь у ручья» («Я пастух, мои палаты...»). В стихотворении «Пасхальный благовест» (1914) со звуками колокола, созывающего крестьян на заутреню, рождается в душе поэта ощущение красоты пробуждающейся природы:
«Колокол дремавший
Разбудил поля,
Улыбнулась солнцу
Сонная земля».
Основной мотив лирики 1914 года - благодать. Благоговейное поклонение природе особенно заметно в стихотворении «Чую радуницу Божью...» (1914):
«Чую радуницу Божью
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Исус.».
В природе, по Есенину, все имеет живую душу, способную радоваться и страдать, веселиться и печалиться. Его излюбленным художественным приемом становится олицетворение: «У лесного аналоя воробей псалтырь читает» («Сохнет стаявшая глина...»), «черная глухарка к всенощной зовет» («Дымом половодье...»). Религиозное настроение поэта, которым глубоко проникнута его лирика, своеобразно. «Молитвы Богу» в поэзии Есенина звучат не в своей самоцельности, а лишь в неизменной сопряженности с образами родного поэту края.
«Опять я теплой грустью болен
Овсяного ветерка
И на известку колоколен
Невольно крестится рука».
В первых книгах Есенина «Радуница» и «Голубень» через природу раскрывается связь души поэта с божественным бытием. Мир природы и православного храма взаимопроницаемы.
«Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон»
Или:
«Под окном от скольких ветел
Перепельи звоны ветра,
Тихий сумрак, ангел теплый,
Напоен нездешним светом»
Ангел теплый сравнивается с явлением природы, тихим сумраком. В другом стихотворении эти дорогие поэту образы также следуют один за другим, снова возникает мотив молитвы:
«Задымился вечер,
Дремлет кот на брусе,
Кто-то помолился:
"Господи Иисусе"».
Герой стихотворения ощущает в себе духовную силу под влиянием храмовой службы природы:
«Закадили дымом под росою рощи...
В сердце почивают тишина и мощи»
Лирический герой молится «дымящейся земле», «в синеву», «на алы зори». Природа пронизана молитвой: «родные степи» звенят «молитвословным ковылем».
«Начинающий Есенин, как писал русский поэт В. Ф. Ходасевич, - полуязычник. Это отнюдь не мешает его вере быть одетою в традиционные образы христианского мира» Но подобные элементы «языческого обожествления» земли не нарушают целостности плана Божественного бытия в поэтическом мире Есенина, который проявляется на всех уровнях: Бога, человека и природы.
Но доктор филологических наук, писатель В.В. Лепахин не согласен с мнением В.Ф. Ходасевича, что Есенин был в начале своего творчества «полуязычником»: «Космос в ранней лирике Есенина, пишет он, весь пронизан Литургией: от небес до земли, от звезд до травы, все на свой лад, в разных формах непрерывно служит Творцу». Для «Радуницы», как и для ранней лирики Есенина в целом, характерно освящение русской природы как богоданной, соседствующей со странничеством. И природный мир в стихах поэта оказывается уже освящен Богом, и это странничество «сходно с паломничеством по святым местам».
В ранней лирике Есенина мотив странничества соседствует с мотивом молитвы.
Тепло и проникновенно звучит стихотворение, описывающее молитву матери о сыне, «павшем герое»:
«На краю деревни
Старая избушка,
Там перед иконой
Молится старушка».
Ко всеобщей молитве призывает Богородица в стихотворении «Иисус Младенец»:
Собрала Пречистая
Журавлей с синицами
В храме. «Пойте, веселитеся
И за всех молитеся»
В ранних стихах Есенина воплощена мечта о некоем идеальном мире, которая, несомненно, связана с христианским идеалом незримого Божьего Града, небесного Иерусалима, с православным идеалом Святой Руси, а также с мотивом странничества.
Но и земная Россия в ранней лирике Есенина оказывается пронизана небесной благодатью. Российский филолог, профессор И.А. Есаулов, говоря о «Радунице», подчеркивает пасхальную доминанту сборника, о которой свидетельствуют поклонение сущему и устремление к «нездешнему», «ощущение благодати Божией, разлитой в мире, которое сочетается с поминальной грустью», а грусть - с мотивом странствия. «Пасхальная доминанта» выражена в понимании жизни как странствия и смерти как упокоения у Престола Господня.
В некоторых стихах Есенина христианская символика представляет не просто поэтическую образность, но выражает подлинное религиозное переживание лирического героя. Таково стихотворение «За горами, за желтыми долами...» (1916) с образами монастыря и бедной странницы, которая каждый вечер идет поклониться любви и кресту:
«Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом Спасителя
За погибшую душу мою»
Лирический герой считает себя грешным для молитвы, просит праведников о молитве за его грехи, за «погибшую» от грехов душу.
Но весь этот мир, казавшийся незыблемым, рухнул и исчез в 1917 году, на смену ему пришли разруха и голод. Многим казалось, что для того, чтобы выжить в этом новом мире, надо отвергнуть мир старый со всеми его устоями и традициями.
Есенин видел для себя новый путь, предчувствовал в себе огромную силу "лучшего в России поэта", преемника Пушкина, перу которого принадлежали, кстати, и богоборческие строки. Есенин искренне примкнул к большевикам, он не был проходимцем, не продавал себя. От революции он ждал осуществления русской крестьянской мечты об идеальном, святом мужицком царстве.
«Совесть неугасима в человеческой душе, - писал Б. Ширяев, - она тоже дар Божий... Сергей Александрович Есенин сохранил совесть, эту последнюю искру Божию в своей душе, сохранил ее вместе с верой в Светлого Спаса и Пречистую Матерь Его».
Так, в произведении «Письмо матери», Сергей Есенин пишет:
И молиться не учи меня, не надо.
К старому возврата больше нет...
Однако эти читанные-перечитанные, цитированные-перецитированные строчки вовсе не говорят о том, что Есенину в то время была чужда молитва. Отождествлять автора с лирическим героем не следует. В том же 1924 г. умер друг Сергея Есенина поэт Александр Ширяевец. И тогда, по свидетельству И. И. Старцева Есенин лично пригласил священника, чтобы отпеть его, помолиться об упокоении души близкого человека, дружбой с которым он очень дорожил.
А через год в стихотворении «Ты ведь видишь, что небо серое» Есенин прямо написал:
Ты прости, что я в Бога не верую,
(в смысле «не верую открыто» - И. Е.)
Я молюсь ему по ночам.
Так мне нужно.
И нужно молиться...
Открыто же исповедовал поэт свою веру во Христа в апреле-мае 1925 г., когда в целых десяти номерах газеты «Правда» напечатали один из самых антихристианских опусов Демьяна Бедного - поэму «Новый завет без изъяна Евангелиста Демьяна». Есенин был единственным в то время поэтом, который открыто встал на защиту Православия, написав поэтическое «Послание «евангелисту» Демьяну». Как говорил читавший это послание в списках православный подвижник конца XX в. иеросхимонах Моисей (Боголюбов): «Лишь единицы и то, как правило, выходцы из простого народа, возвышали свой голос в защиту веры. Помните какую отповедь дал Сергей Есенин Демьяну Бедному, позволившему себе написать пародию на Евангелие? И ведь то были страшные годы большевизма! А русский поэт грудью встал на защиту Христа!».
После одной из панихид по убиенному рабу Божиему Сергию насельник Иоанно-Богословского монастыря иеромонах Виталий (Уткин) сказал замечательные слова: «Великой любовью любил Сергей Есенин родную Россию. Да дарует ему вселюбящий Бог по слову евангельскому: «Кто много возлюбил, тому простится многое». Православные люди знают, что лучшей благодарностью поэту за те утешения и радость, которые приносят нам его стихи, будет наша молитва об упокоении его души в Царствии Божием».
(исп м-лы СМИ; Нина Протасова; Александр Медельцов; Написано на основе информации из интернет-СМИ.)