Военкор ВГТРК Александр Сладков - один из самых узнаваемых фронтовых корреспондентов России. Нынешние военкоры уважительно называют его Дядя Саша. Он освещал практически все вооруженные конфликты с 1992 года, дорогами войны прошел сотни километров, награжден двумя орденами Мужества. Мы, юнвоенкоры «Отряда военкоров «ФЕНИКС» им. Адмирала П.С. Нахимова», ежегодно встречаемся с ним на нашем кинофестивале «Щит России». См. фотоальбом
Фронтовой, отважный военкор ВГТРК России Александр Сладков: 54 выпуск спецпроекта «ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ», Федерального издания «Ваши Новости» СВО/ Большой Контекст. Для участия в программе «Ваши Новости» был приглашён специальный военный корреспондент «Вести», автор ТГ канала «Сладков + Александр Сладков» - Александр Сладков.
Он в своей тёплой беседе с модеатром Вадимом Аввой поделился своими неофициальными мыслями об СВО в Украине, а так же ответил на все вопросы зрителей.
https://rg.ru/2025/03/20/aleksandr-sladkov-s-nashe-povoiujte.html?ysclid=m8n8e9lrqj200899689
Но ведь журналисты - не профессионалы в военном деле. Часто нас перехлестывают эмоции, когда мы слышим какую-то, с нашей точки зрения, несправедливость. Имеет ли право корреспондент, даже не вылезающий с фронта, резать правду-матку? Общую ситуацию ведь мы до конца не можем проанализировать?
Александр Сладков: Ну как сказать. Конечно, нас, репортеров, воспринимать как экспертов вредно. Но мы же те, кто не боится высказывать самые острые вещи. Все наши просьбы подвергаются анализу. Иногда эмоциональные обращения военкоров оказываются не совсем точными. А иногда бывают действительно вопиющие случаи, на которые министр моментально реагирует.
Работа корреспондента на войне часто связана с опасностью. Что для тебя оправданный риск при выполнении задания редакции и риск неоправданный?
Александр Сладков: Неоправданный риск - это, когда кроме себя самого, подвергаешь опасности своих сопровождающих. Тех кто тебя защищает, помогает выполнить твои репортерские обязанности. Рисковать жизнями других ради эксклюзивного репортажа - большая глупость. Даже преступление. Оправданный риск - если, прикинув все за и против, ребята соглашаются куда-то тебя отвезти. Тут надо четко слушать их команды. Выполнять все, что скажут. А дальше уж как получится.
Должен ли корреспондент вникать в характеристики техники, знать, к примеру, прицельную дальность автомата Калашникова? Или важнее передать чувства солдата, рассказать о подвиге, не вникая в детали?
Александр Сладков: Ну как. Если ты не знаешь прицельную дальность АК-74 и пытаешься рассуждать о глобальных вещах в армии, это выглядит странно. Человек должен понимать, о чем он пишет. Надо говорить с военными на их языке, это очевидно. Журналист, пишущий про футбол, должен же гетры от бутс отличать. Так и у нас. Конечно, мы не можем выучить все. Быть одновременно и артиллеристами, и танкистами. Нам нужна в первую очередь новость. Но чтобы эту новость сделать, ты должен разбираться в вопросе. И конечно, написать ее доступным языком, который понятен читателю. Да и военные должны понимать, что ты хоть немного, но в вопросе разбираешься.
Ты корреспондент, но ведешь и свой блог в Telegram-канале. Что для тебя в приоритете - журналистская или блогерская работа?
Александр Сладков: Я в первую очередь репортер. Это моя основная работа. Участие в других проектах, что называется, - отдушина. На первом месте для меня всегда ВГТРК. Это моя семья. В том же телеграме я стараюсь делать то, что не всегда входит в сюжеты. Мой канал не анонимный, потому что я должен быть ответственным за все те сообщения, которые там публикую. Эта ответственность может быть жесткой, тяжелой, но она меня воспитывает.
Были ли случаи на передовой, когда тебе было по-настоящему страшно?
Александр Сладков: Знаешь, когда думаешь "все, приехали", уже не страшно. Страшно, когда знаешь, что завтра тебе идти в какой-то район, а там может случиться всякое. То есть больше пугает ожидание. На поле боя, где ты работаешь, вокруг тебя тоже работают, уже не страшно. Это работа.
Разговоры о том, что корреспондент рискует меньше, чем боец, ведут те, кто на войне ни разу не был. Надо прекратить эту дискриминацию.
Александр Сладков — один из самых известных военных журналистов, специальный корреспондент ДИП «Вести» ВГТРК. Александр родился в семье офицера советской армии, в 1987 году окончил военное училище. Пять лет отдал службе в армии, а в 1992 году уволился в запас в звании старшего лейтенанта. Последним местом службы была Западная Украина. 30 лет он работает на телеканале «Россия». У него за плечами все военные конфликты постсоветского пространства, войны в Югославии, Ираке и Сирии. Александр Сладков рассказал RT, как изменилось освещение военных кампаний за последнее время.
— Какие военные кампании вы освещали как журналист?
— С 1992 года, наверное, всё, кроме Карабаха. Приднестровье, Таджикистан и Абхазия — это треугольник, с которого мы начали. Потом первая чеченская кампания, Афганистан, Югославия. Затем вторая чеченская кампания, Ирак, Южная Осетия и Сирия. Ну и, конечно, специальная военная операция.
— Почему, только уволившись из армии и став репортёром, вы сразу оказались на войне? Затосковали по острым ощущениям? И вообще, часто бывшие военные становятся военкорами?
— В 1992 году я уволился из армии и в этом же году поехал в Приднестровье. Тоска не успела меня настигнуть.
С бывшими военными бывает по-разному. Встречаются те, кто действительно служил, даже в спецназе, но в стрессовых условиях показывает слабость. А есть такие ребята, как Евгений Поддубный, Семён Пегов, которые парашют до войны видели только на конфетном фантике, но это настоящие орлы. Александр Пискунов, Андрей Филатов — всех не перечислишь.
Я не считаю себя военным корреспондентом, я обычный репортёр. Военные журналисты — это Симонов, Шолохов, Илья Эренбург. Люди, которые жили в окопах, ходили в портупее, с наганом, и они несли ответственность за свои действия уже на поле боя.
Сегодня профессия военкора настолько серьёзная, что ей надо учиться пять лет, не меньше. В то время как некоторые называют себя военными репортёрами, не зная даже элементарных вещей, связанных с философией армии и её нормативными моментами. Они ездят только на войну, но игнорируют повседневную жизнь армии, её учебные заведения.
Спортивный корреспондент бывает на тренировках, в том числе в межсезонье, дома у игроков, уделяет много времени философии того вида спорта, о котором он делает репортаж. И здесь так же. Военный журналист должен понимать не только войну, но и самих военных.
Некоторым ребятам (кстати, среди них есть очень перспективные) вообще кажется, что главное в войне — это взрывы, стрельба, лязг гусениц. Они занимаются тротилом, а не людьми. Но нужно понимать, что журналистика — профессия гуманитарная. Она про людей, а не про порох и снаряды. От этого напрямую зависит то, насколько интересен репортаж.
— Чечня для журналистов — это был конфликт, который транслировался в формате Betacam, на видеоплёнке. Теперь это Telegram. Могли бы вы описать, что сейчас отличается в подаче и передаче информации?
— Во-первых, главная проблема для телерепортёров тогда заключалась в дефиците плёнки. Во-вторых, перегон информации. Например, когда Басаев захватил больницу в Будённовске, мы перегоняли видео с кассеты Betacam сначала из аппаратной местной телекомпании «Каспий» на телевидение в Баку. Там видео записывали на кассету VHS. VHS везли в другое место и затем уже перегоняли в Москву. Можете себе представить, каким было качество картинки?! Мягко говоря, не очень.
Во время первой чеченской кампании мы в какой-то степени романтизировали работу иностранной прессы. Мы смотрели на них как на профессионалов, перенимали у них термины: стендап, интершум, — названия различных планов: американский план, когда челюсти, локти влезают в экран, пасхальный план, ковбойский план, молочный план и т. д.
Они старались снимать аккуратно, были бесстрашны, отлично экипированы. Но уже тогда они снимали с антироссийскими мотивами, занимали сторону боевиков.
Во вторую чеченскую кампанию мы видели, как руководство вооружённых сил доверяло той же CNN, как её журналисты без сопровождения гуляли и снимали войска. Но этот период быстро закончился.
Что касается нас, то это был активный период профессионального роста. Мы старались большую часть эфира отдавать прямым включениям, организовывали их прямо из Грозного.
— Почему иностранная пресса на тот момент опережала нас в мастерстве?
— Зарубежные коллеги были значительно богаче. Они могли арендовать машину с шофёром, и не одну, арендовать временный офис, снять под него люкс в гостинице «Владикавказ», в гостинице «Асса». Могли пользоваться спутниковыми телефонами, не боясь, что их обвинят потом в лишних тратах. У них были свои компактные спутниковые тарелки, в то время когда мы гнали из Москвы в Грозный гигантскую ПТС (передвижная телевизионная станция. — RT), располагавшуюся на базе огромного камазовского прицепа. CNN, BBC — они все работали в прямом эфире прямо с места. Мы опаздывали с этим. Но старались не упасть в грязь лицом.
— В отличие от Чечни, Югославии и Ирака, где у журналистов с разными взглядами было взаимодействие, в Сирии мы видим уже совсем другую историю. Как строилась работа там?
— Освещение ситуации в Сирии российскими СМИ шло под руководством департамента информации Министерства обороны. И такой лихости военных корреспондентов, как показывают в кино, там не было.
Ситуация поменялась в зоне проведения специальной военной операции. Здесь уже всё по-другому. Уже активнее работают пресс-службы округов, проще работать с военными.
— Военкоры на СВО стали главным источником информации. При этом ваша работа строится сразу на нескольких информационных платформах, включая соцсети. И в первую очередь это Telegram. Как в связи с этим меняется подача материала для телевидения и для других платформ?
— В Telegram я имею право высказывать свою точку зрения. Она жёсткая, жестокая, может быть, по отношению к другим людям, но тем не менее. На канале — нет.
Если говорить о Telegram, то там лидирует военный обозреватель Юрий Подоляка, у него под 3 млн подписчиков. Он умеет сложное объяснить простым языком. У него свои источники информации, в этом формате он король.
А репортажный сектор Telegram забит различными вариантами: и коптер, и смерть в прямом эфире, и убийство, снятое на плёнку, и агония человека, в которого попадает пуля, и всё что хотите.
Людям необходим более высокий уровень понимания боевых действий. Поэтому на первом плане не военные корреспонденты, не просто люди с камерой, а те, кто может объяснить, что происходит. Кто способен анализировать, сопоставлять факты, домыслы, предположения, проводить исторические сравнения, которые попадают в унисон с современностью. Я бы не стал отдавать репортёрам пальму первенства.
— Если говорить об экспертном мнении, то я впервые вижу, что военкоры встречаются с президентом, а у президента есть потребность в обратной связи от военных корреспондентов. Вы вошли в комиссию по СВО?
— Это рабочая группа, которую возглавляет Андрей Турчак. И плюс ко всему это такой негласный клуб встречи с президентом. Мы также являемся устойчивыми участниками операции и информационными источниками лично для министра обороны Сергея Шойгу.
— Должен ли военкор брать в руки оружие?
— У вас есть позывной?
— Обошёлся своими детскими кличками. Я не настолько милитаризирован. Знаю прицельную дальность автомата, но позывного у меня нет. Я не играю в игру «бойцы вспоминают минувшие дни». А кстати, есть репортёры, у которых есть позывной?
— Не знаю. В завершение — экспертное мнение журналиста, который год находится в зоне СВО: что мы имеем и что нужно менять?
— Должна быть объяснена суть происходящего в зоне СВО. Если мы говорим про суть действий наших военных, должны происходить брифинги, где журналисты задают вопросы, на которые получают ответы.
Все ошибки, которые происходят в конфликте, запрограммированы до его начала. Мирное время — время подготовки, его нельзя сбрасывать со счетов. Мы воевать-то ещё и не начинали. Путин не обманул Запад. У нас там наши парни на переднем крае, которые претерпевают на себе всю опасность и всю тяжесть. Мы, к сожалению, пока не так серьёзно, как следовало бы, относимся к происходящему. Как только вся страна встанет на дыбы, тогда результат будет достигнут.
Сладков напомнил о 9-тонном оружии, которое Россия еще не применяла в СВО
https://rg.ru/2023/08/15/sladkov-napomnil-o-9-tonnom-oruzhii-kotoroe-rossiia-eshche-ne-primeniala-v-svo.html?ysclid=m8na0waozx164777779
Военкор Сладков рассказал, на какие провокации идут ВСУ в Курской области
https://rg.ru/2024/08/15/voenkor-sladkov-rasskazal-na-kakie-provokacii-idut-vsu-v-kurskoj-oblasti.html?ysclid=m8na258l1b64502501
Военкор Сладков: идет «стачивание» украинских войск
https://aif.ru/politics/voenkor-sladkov-idet-stachivanie-ukrainskih-voysk?ysclid=m8na4n8vv1968234001
См. наши выпуски «Школьных новостей»:
СОШ№135: юнармейцы-военкоры на XХVII Всероссийском патриотическом фестивале СМИ «Щит России» - 2-й день
https://www.school135.ru/expositions/yunarmiya/soshno135-yunarmejtsy-voenkory-na-xkhvii-vserossijskom-patrioticheskom-festivale-smi-shchit-rossii-2-j-den?highlight=
https://vk.com/album-222288534_302712015
СОШ№135: юнармейцы-военкоры на XХVII Всероссийском патриотическом фестивале СМИ «Щит России»
https://www.school135.ru/expositions/yunarmiya/soshno135-yunarmejtsy-voenkory-na-xkhvii-vserossijskom-patrioticheskom-festivale-smi-shchit-rossii?highlight=
https://vk.com/album-222288534_302697764
СОШ№135: юнармейцы-военкоры на XХVII Всероссийском патриотическом фестивале СМИ «Щит России» - 3-й день
https://www.school135.ru/expositions/yunarmiya/soshno135-yunarmejtsy-voenkory-na-xkhvii-vserossijskom-patrioticheskom-festivale-smi-shchit-rossii-3-j-den?highlight=
Наша справка:
Александр Валерьевич Сладков (родился 1 апреля 1966 года) — журналист, военный корреспондент, репортёр ВГТРК, блогер. Двукратный кавалер Ордена Мужества. Автор документальных фильмов и книг. С 2014 года освещает события на Донбассе, с 2022 года ездит в командировки в зону СВО. Ведёт свой канал в Telegram, где пишет про Сирию, Донбасс, Украину. Член Общественного совета при Минобороны РФ. Член рабочей группы по мобилизации при президенте России.
Биография Александра Сладкова
Родился в подмосковном Монино в семье военного. Отец служил в военно-политической академии им. Ленина. С вооружёнными силами (авиацией) также были связаны его дядя по матери и дед.
Юный Саша мечтал стать горным стрелком и даже выбрал для себя пехотное училище в Орджоникидзе (Владикавказе). Но в итоге окончил Курганское высшее военно-политическое авиационное училище (1987). Служил в Сибири, Ленинграде, Украине, Туркменистане.
Уволился из Вооружённых сил в 1992 году в звании старшего лейтенанта. По словам Александра, причиной ухода из армии стали семейные обстоятельства, «собственный авантюризм» и то, что в то время в ВС РФ «творилось невероятное».
В том же году пришёл в журналистику: первым местом работы стала газета «Время». Александр параллельно подрабатывал в охране и учился на журфаке, который, по словам его супруги, окончил экстерном. В 1993 году работал на радио «Голос России», «Радио России», где начал освещать события из горячих точек.
С 1993 года работает на телеканале «Россия». Как военкор Сладков видел приднестровский конфликт, гражданскую войну в Таджикистане, грузино-абхазский конфликт, контртеррористические операции в Чечне, а также боевые действия в ходе военных действий НАТО в Афганистане, Ираке, Иране, Югославии и Сербии.
Во время боевых действий в Чечне освещал освобождение заложников. В ходе второго чеченского конфликта работал в Дагестане, южные территории которого подверглись нападению боевиков.
В 2002–2015 годах — автор и ведущий «Военной программы». В ней Сладков рассказывал о развитии вооружения и военной техники, современных методах ведения боёв, службе по контракту в российских ВС, истории военнослужащих. Проект задумывался как «рассказ о том, что сейчас делается в армии».
С 2014 года Александр Сладков освещает военные действия на востоке Украины. С 2022 года работает корреспондентом в зоне СВО: сообщение о начале операции застало его на Донбассе, куда он приехал в очередную командировку.
Ранение в Южной Осетии
В 2008 году получил огнестрельное ранение в ногу при обстреле Цхинвала, куда ехал как корреспондент. Автомобильная колонна, в которой находилась машина «Вестей», попала под обстрел. Жизнь военкору Сладкову спас российский майор Денис Ветчинов, который погиб в этом бою.
«Раненые и убитые лежали в кювете, надо было забрать людей, и мы с ним, чтобы позвать подмогу для эвакуации, пошли вдоль забора, а он был скрыт кустами. И наткнулись на двух грузинских солдат, которые открыли огонь в упор, с метра. Денис начал стрелять в ответ, уничтожил их, сам был тяжело ранен, но спас меня и всех, кто здесь лежал. Прикрыл собой. Настоящий герой», — рассказывал репортёр.
Через год Сладков выпустил документальный фильм «Спасти любой ценой» об этих событиях и о грузино-осетинской войне в целом.
Работы Александра Сладкова
Автор книг: - «Обратная сторона войны» (2015); - «Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс» (2015); - «Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища» (2016); - «Армия США. Как всё устроено» (2017).
Известные документальные фильмы: - «Неизвестный солдат. Последняя командировка» (о спасении детей в Беслане); - «Найти и уничтожить. Конец банды Гелаева» (о событиях в Чечне); - «Операция "Муслим". Дагестанский детектив»; - «Афганистан. Между прошлым и будущим»; - «Огненная застава. Оставшиеся в живых» (о бое пограничников в Таджикистане); - «Мы — Донбасс!»; - «Крым. Моя весна».
Александр Сладков снял 14 документальных фильмов о военных событиях на Кавказе (совместно с режиссёром Игорем Беляевым).
Александр Сладков: телеграм и канал на YouTube
Ведёт канал на YouTube «Сладков +» с 2016 года. По состоянию на май 2023 года на него подписаны 450 000 человек. Там он публикует свои документальные работы, интервью с военными и пленными, рассуждения (в рубрике «Война на ночь»).
В 2018 году военкор завёл свой телеграм-канал «Сладков +». Сначала постил активно (писал в основном про Донбасс и Сирию), потом его деятельность практически сошла на нет: в 2019–2021 годах сообщения выходили раз в 1,5–2 месяца.
Сладков телеграм-канал возродил только с началом СВО. С лета 2022 года посты в нём появляются почти каждый день. Сейчас у телеграм-канала «Сладков +» без малого миллион подписчиков.
Награды Александра Сладкова
- Орден Почёта (1996) — за активное участие в создании и становлении ВГТРК.
- Орден Мужества (2000) — за «мужество, отвагу и самоотверженность, проявленные при исполнении профессионального долга, и объективное освещение событий в Северо-Кавказском регионе».
- Второй Орден Мужества Сладков получил](http://kremlin.ru/supplement/193) в 2009 году «за активное участие в работе по информационному обеспечению освещения грузино-осетинского конфликта и проявленные при этом самоотверженность и высокий профессионализм».
- Орден Дружбы Южной Осетии (2013) — за «большой личный вклад в развитие дружественных российско-южноосетинских отношений», а также «высокий профессионализм, мужество и самоотверженность», проявленные при освещении войны 2008 года.
- Лауреат многочисленных премий за профессиональную деятельность, в том числе трёх премий ФСБ России. В 2020 году получил премию Правительства РФ «за личный вклад в развитие репортёрской деятельности и военной журналистики».
Семья Александра Сладкова
Жена Татьяна Сладкова (родилась 22 января 1972) — коллега Александра (работает на телеканале «Россия» с 1996 года), исполнительный продюсер его фильмов. Она тоже из военной семьи, её отец — штурман дальней авиации. У пары четверо детей: сын Александр — десантник, старшая дочь Дарья поступала в МГУ на факультет PR. Младшие дочери — Арина и Варвара.
С женой Александр познакомился в День авиации, 18 августа 1991 года. Пара поженилась спустя три месяца после знакомства. Инициатором брака была Татьяна. Вот что она рассказывала о муже газете «Труд»:
«Мы ехали в электричке, и я ему сказала: "Может, хочешь быть моим мужем?" Он ответил: "Давай!" <...> Я сразу поняла, что этот мужчина — мой будущий муж, отец моих детей, что он — надёжный как стена. В Саше ощущался мощный стержень, и противостоять притяжению было невозможно. А ещё он был ужасно похож на Жерара Депардье: крупный, с переломанным носом, длинными волосами, с таким же хулиганским шармом. В то время Депардье мне очень нравился».
Факты об Александре Сладкове
- В шестом классе Александр Сладков набил себе татуировки: крестик, кораблик и змейку. Отец вздохнул: «Разведчиком уже не будешь». Перед поступлением в училище Александру пришлось свести изображения и в экстренном порядке вступить в комсомол, куда его не приняли раньше из-за наколок.
- У семьи была традиция, пока дети были маленькие: перед отъездом Александра в командировку они клали ему в багаж на память свои игрушки, которые служили военкору оберегами.
Цитаты
«Однажды я услышал такую фразу. Её сказал неглупый большой человек, я его сразу перевёл в разряд маленьких и глупых, когда он сказал: "Ну, вы-то журналисты, у вас статус неприкосновенности". Поводить его бы по тем местам, куда нам приходится самим ходить. Мы не эго чешем, это профессия наша. Мы ищем новости и работаем для общества для того, чтобы немного изменить его к лучшему. Сейчас, когда на Украине, в Донбассе лучше снимать наклейки "Пресса", когда идёшь на линию фронта, тоже такое случается. Скорее всего, пальнут».
(Из интервью 2018 года.)
«Пускай попробуют посоревноваться с супердержавой. Начали насмехаться над нами. Не надо насмехаться. Наполеон Бонапарт говорил, что сила никогда не бывает смешной».
(Из телеграм-канала Александра Сладкова, 2022 год.)
«У меня нет личного эмоционального отношения к спецоперации. Есть трудовой процесс, в котором мы участвуем. Конечно, специальная военная операция стоит отдельно по опасности, по интенсивности, по накалу политических страстей, которые гремят вокруг, но, в принципе, это обычная работа, и я уверен, что мы её сделаем».
(Из интервью телеграм-каналу «Война с фейками», 2022 год.)
«Я думаю, что расслабляться не надо. Бомбоубежища надо проверить, надо загрузить их водой, сухими пайками. <...> Надо подумать по поводу размещения долгосрочного в бомбоубежищах. Скорее всего, я уверен, что они не понадобятся, но они нужны готовые нам».
(Из эфира радиостанции «Говорит Москва», 2023 год.)
https://dzen.ru/a/ZFc4v8k6vUrSdmKQ?ysclid=m8na6bs6qg724657346
(исп м-лы СМИ; Написано на основе информации из интернет-СМИ.)