«Христианский великий народ не может быть себялюбцем»

24 апреля 1877 года Император Александр II объявил о начале войны за освобождение балканских славян от османского ига. После парада русских войск в Кишиневе на торжественном молебне епископ Кишиневский и Хотинский Павел (Лебедев) зачитал царский Манифест об объявлении войны Турции. «Всем Нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое Мы всегда принимали в судьбах угнетенного христианского населения Турции, - говорилось в документе. - Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с Нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова». См. фотоальбом

Отмечая далее, что «кровь и достояние» верноподданных были всегда ему дороги, Государь вынужден был констатировать, что попытки «достигнуть улучшений в положения восточных христиан путем мирных переговоров и соглашения с союзными и дружественными нам великими европейскими державами» не принесли результата - «Порта осталась непреклонною в своем решительном отказе от всякого действительная обеспечения безопасности своих христианских подданных». «Исчерпав до конца миролюбие Наше, - заключал Александр II, - Мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным. Того требуют и чувство справедливости, и чувство собственного Нашего достоинства. Турция отказом своим поставляет нас в необходимость обратиться к силе оружия. Глубоко проникнутые убеждением в правоте Нашего дела, Мы в смиренном уповании на помощь и милосердие Всевышнего объявляем всем Нашим верноподданным, что наступило время, предусмотренное в тех словах наших, на которые единодушно отозвалась вся Россия. Мы выразили намерение действовать самостоятельно, когда Мы сочтем это нужным и честь России того потребует. Ныне, призывая благословение на доблестные войска Наши, Мы повелели им вступить в пределы Турции».

         Изданию царского Манифеста об объявлении войны предшествовали следующие события. С 1875 года начался подъем национально-освободительного движения балканских народов. Восстанием против турецкого угнетения были охвачены Босния, Герцеговина и Болгария. А в 1876 году войну Турции объявили Сербия и Черногория. Зверская расправа турецких войск и башибузуков над восставшими вызвала возмущение общественного мнения всей Европы. Но самое горячие сочувствие балканские народы встретили в России, где началась мощная общественная кампания в поддержку братьев-славян: русские люди повсеместно собирали пожертвования, закупали для повстанцев оружие, одежду и медикаменты, ехали добровольцами на войну против Турции. Попытки урегулировать положение христианских народов Османской империи мирным путем не принесли никаких результатов, постановления специально созванных конгрессов и совещаний игнорировались турецким султаном.

         «Россия и европейские державы начали переговоры с Турцией с целью улучшить положение христиан, - писал известный русский генерал и военный писатель Н.А.Епанчин. - Долго тянулись эти переговоры, но, в конце концов, они не достигли цели. Между тем, летом 1876 года, русские добровольцы-крестоносцы пошли в Сербию и помогли сербам в тяжелой, неравной борьбе с турками. Вместе с сербами, под общим начальством генерала М.Г.Черняева, они мужественно боролись с турецкими полчищами, но, несмотря на беззаветную храбрость, они не могли удержать натиска этих полчищ и 17-го октября 1876 г. под Дюнишем туркам удалось одержать решающий успех - дорога на Белград была им открыта и Сербия была бы раздавлена. Но в это время раздался мощный голос Царя Русского, Царя Православного - он заступился за сербов и просил султана в двухдневный срок прекратить наступление турецких сил».

         Но решиться начать войну против Османской империи было не так-то просто. После поражения в Крымской войне, в условиях реформирования практически всех сторон русской государственной и общественной жизни, при неблагополучном финансовом положении страны в правительственных и близких к ним кругах раздавалось немало голосов против втягивания России в военный конфликт. Стремился избежать войны и Император. «Конечно, если нас заставят воевать, - мы будем воевать, - говорил он военному министру Д.А.Милютину в 1876 г., - но я не должен сам подать ни малейшего повода к войне. ...Может выйти то же, что было в Крымскую войну, - опять вся Европа опрокинется на нас». Но после того как все надежды урегулировать вопрос о положении православных славян Османской империи рухнули, выбора у Императора Александра II практически не оставалось.

         24 апреля 1877 года Россия оказалась в состоянии войны с Турцией, продолжавшейся до 19 февраля 1878 года. Памятуя события Крымской войны, когда против России помимо Турции выступили страны Европы, командование поставило задачу разгромить противника за одну кампанию и тем самым избежать втягивания в нее европейских держав. В планы русского командования входило форсирование Дуная, стремительный переход через Балканы и наступление на турецкую столицу Константинополь. Вскоре Русская армия вступила на территорию Румынии, положив тем самым начало славному Балканскому походу, а уже в июне успешно форсировала Дунай.

         Спустя полвека после окончания этой войны, Н.А.Епанчин писал: «С давних времен Россия была защитницей и покровительницей этих угнетенных христиан; с давних же времен стремилась она и к тому, чтобы обеспечить свое положение на берегах Черного моря. Таким образом в ближневосточном вопросе Россия имела две задачи: помощь угнетенным христианам и обеспечение своей южной границы. Первая задача не могла дать немедленных, реальных выгод; но христиане великий народ и не может жить "хлебом одним", ибо тогда он перестанет быть великим народом; нельзя великому народу жить только холодным рассудком, надо дать подобающее место и душе народной и сердцу. (...) Христианский великий народ не может быть себялюбцем, он должен быть Человеколюбимым, иначе он не христианский народ и не великий. Да, политика должна преследовать реальные интересы, но может ли быть для христианского народа более реальной политики, как следовать слову и примеру Христа».

         Войска под командованием генерала И.В.Гурко вскоре заняли древнюю столицу Болгарии Тырново, а затем захватили важный проход через Балканы - Шипкинский перевал. На западном направлении была взята крепость Никополь, а Восточный отряд под командованием Великого князя Александра Александровича (будущего Императора Александра III) сдерживал противника у крепости Рущук. Однако под Плевной русские войска застряли на три летних месяца, но после ее сдачи успех снова сопутствовал Русской армии. В декабре нашими войсками была одержана победа в Шейновском сражении, после которой путь на Адрианополь и Константинополь был открыт. Не менее успешно действовали русские войска и на Кавказе, взяв крепости Баязет, Ардаган и Карс. От полного разгрома Турцию спасла Англия, которая ввела свой флот в Мраморное море, пригрозив России разрывом дипломатических отношений в случае занятия Константинополя. Протест против дальнейшего продвижения русских войск заявила и Австро-Венгрия. Опасаясь большой войны с европейскими державами, русское командование остановило войска в местечке Сан-Стефано (близ Константинополя), где в феврале 1878 г. здесь и был подписан предварительный мирный договор, условия которого затем были заметно изменены на Берлинском конгрессе.

         По итогам мирного соглашения Россия вернула утраченную после Крымской войны южную часть Бессарабии, присоединила Карсскую область, населенную армянами и грузинами и заняла стратегически важную Батумскую область. Из-за противодействия европейских держав, освобожденная русским оружием Болгария была разделена на три части: вассальное княжество от Дуная до Балкан с центром в Софии; автономную провинцию Турецкой империи Восточную Румелию с центром в Филиппополе и Македонию (земли которой до Адриатики и Эгейского моря возвращались Турции без каких-либо изменений в статусе). Черногория, Сербия и Румыния получали полную независимость, Фракия и Албания оставались за Турцией, а Босния и Герцеговина перешли под контроль Австро-Венгрии.

         И хотя «Берлинский трактат», по признанию подписывавшего его канцлера А.М.Горчакова стал «самой черной страницей» в его служебной карьере, поскольку Россия лишилась многих плодов своего труда, тем не менее, Императором Александром II и русским народом было сделано очень много для освобождения единоверных славян. Государь вновь подтвердил данное ему в народе почетное прозвище «Царя-Освободителя». И как бы не относиться к его реформам, политическим взглядам и личным качествам, уже только за эту освободительную войну против Османской империи православные славянские народы должны быть ему бесконечно благодарны. И как не вспомнить в связи с этим слова А.С.Пушкина, которыми и завершим этот небольшой очерк:

Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро, -
А за грехи, за темные деянья,
Спасителя смиренно умоляют.

Русская Православная Церковь и освобождение Болгарии от османского ига.

         12 (24) апреля 1877 года в ответ на резню в Болгарии, учиненную башибузуками при прямом потворстве османского правительства, и после того, как Портой отвергнуты были требования коренным образом изменить правовой статус порабощенных христианских народов Балкан, Россия вступила в войну с Османской империей. Ранее войну Порте объявили Сербия и Черногория. К союзу православных государств присоединилась Румыния.

         Война велась Россией на двух фронтах: Закавказском и основном Балканском, где действовала армия численностью около 200 тысяч штыков, а вместе с союзниками, включая и болгарские добровольческие отряды, – до 300 тысяч воинов. Живая сила осман на Балканах насчитывала 186 тысяч человек. Техническое превосходство, хотя и неполное, было на стороне российской армии, но на Черном море господствовал турецкий флот: к началу войны Черноморский флот России, потерпевший катастрофический урон в результате поражения в Крымской войне, не был еще восстановлен в его былой мощи.

         При наличии у России союзников на Балканах в этой освободительной войне, в целом внешнеполитическая обстановка складывалась неблагоприятно. Великобритания, преследуя колониальные цели на Ближнем и Среднем Востоке и соперничая с Российской империей, в любой момент, как это тогда представлялось, была способна оказать прямую военную поддержку Порте, не говоря уже о том, что османские войска были нашпигованы английскими военными советниками. Вооруженное вмешательство России вызывало раздражение у правительства Австро-Венгрии, имевшего свои экспансионистские аппетиты на Балканах, и лишь предварительное секретное соглашение с правительством в Вене о согласии России на послевоенную оккупацию Дунайской монархией Боснии и Герцеговины удержало Вену в рамках нейтралитета во время этой войны.

         В правящих кругах России не сразу была выработана единодушная позиция по вопросу о вооруженном вмешательстве, и сам император Александр II первоначально склонялся к тому, чтобы ограничиться политическим давлением на Порту, но зверства башибузуков, многочисленные – в десятки тысяч – жертвы среди единоверных и единокровных болгар настолько потрясли общественное мнение в России, что Александр II перешел Рубикон, заслужив актом объявления войны и ее победным завершением благодарность болгарского народа, которая не иссякала и во времена кризисов в российско-болгарских отношениях.

         Важнейшим фактором решения о вступлении в войну на защиту православных болгар от истребления, за их освобождение от многовекового османского ига были даже не столько настроения в так называемом обществе, в кругу образованных людей (хотя роль таких выдающихся писателей и мыслителей, как Ф.И. Достоевский или И.С. Аксаков, их печатных выступлений в подталкивании российской власти к вооруженному вмешательству невозможно переоценить), сколько единодушный народный глас, совесть русского народа, возмущенная зверствами, чинимыми над православными единоверцами. Об этом замечательно верно писал как раз Ф.И. Достоевский:

«Темный и совершенно необразованный русский народ, то есть самые даже простые деревенские мужики, совершенно не знающие истории и географии, знают, однако же, отлично и уже очень давно, что святыми местами и всеми тамошними восточными христианами овладели нечестивые агаряне, магометане, турки и что жить христианам по всему Востоку чрезвычайно трудно и тяжело. Знает об этом русский народ с сокрушением сердца… И вот вдруг раздается голос об угнетении христиан, о мучениях за Церковь, за веру, о христианах, полагающих головы за Христа и идущих на Крест (так как если бы они согласились отречься от Креста и принять магометанство, то были бы все пощажены и награждены)… Поднялись воззвания к пожертвованиям, затем пронесся слух про русского генерала, поехавшего помогать христианам, затем начались добровольцы – все это потрясло народ».

Реакцию простого русского народа на объявление войны, противопоставляя ее опасениям «премудрых людей» («Россия! Но как же она может, как она смеет?.. Готова ли она?.. Там Европа, легко сказать: Европа! А Россия, что такое Россия? И на такой шаг…») Ф.М. Достоевский охарактеризовал так:

«Когда раздалось Царское слово, народ хлынул в церкви, и это по всей земле русской. Когда читали Царский манифест, народ крестился, и все поздравляли друг друга войной».

Помощь всем миром

По постановлению Святейшего Синода Царский манифест был разослан по епархиям с указанием огласить его во всех соборных, приходских и монастырских церквах. После издания Высочайшего Манифеста об объявлении войны в церквах совершались молебны о ниспослании русскому воинству победы над иноверным противником. Решением Синода в употреблявшуюся ранее молитву о ниспослании войску помощи Божией было внесено дополнительное прошение о павших воинах: «А им же судил еси положити на брани души своя за Веру, Царя и Отечество, тем прости согрешения их и в день Праведнаго Воздаяния Твоего воздай венцы нетленныя». Синод призвал священнослужителей и мирян жертвовать на санитарные потребности действующей армии, на содержание воинских лазаретов, на раненых, и по всем православным храмам открыт был кружечный сбор на эти цели.

Впрочем, еще задолго до объявления войны, 24 ноября 1876 года, Святейший Синод уже издал указ о том, чтобы женские монастыри и общины приняли меры к формированию отрядов «сердобольных сестер» из числа своих насельниц для отправления их в военные лазареты и об изготовлении в этих монастырях корпий и бинтов для перевязки раненых. А указом Синода от 3 марта 1877 года на мужские монастыри была возложена обязанность создавать отряды «сердобольных братьев» из монахов и послушников.

Во исполнение этих указов в костромском Богоявленском монастыре был сформирован отряд из 66 сердобольных сестер. По словам исследователя С.В. Архипова, другой костромской монастырь – преподобного Макария Унженского – «пожертвовал в Общество Красного Креста 320 аршин холста и 15 мотков ниток на сумму 30 рублей, Авраамиево-Городецкий – 775 аршин холста на сумму 70 рублей, Предтеченский Железноборовский пожертвовал 6 пудов холста, мерой более 10 000 аршин… В Богоявленском монастыре функционировал Костромской Дамский комитет Общества попечения о больных и раненых воинах». Подобные же пожертвования делались монастырями других епархий, так что «к 1 января 1878 года изготовлено и отправлено в действующие армии через центральные склады 800 пудов… белья, одежды и прочих принадлежностей».

В результате кружечного сбора пожертвований в Костромской епархии было собрано на нужды военных лазаретов «833 рубля 66,75 копеек в монастырских и 5489,44 рублей в приходских и соборных храмах», что в сумме и в переводе на современный счет составляет около 7 миллионов рублей или более 100 тысяч евро.

Будни войны глазами военного священника

         Самым важным проявлением участия Православной Церкви в военных событиях было служение военного духовенства во всех частях действующей армии. Полковые священники совершали Литургию, молебны, произносили проповеди, призванные вселить мужество и готовность к самопожертвованию в сердца воинов, утешали раненых, напутствовали умирающих от ран офицеров и солдат, отпевали убитых, совершали служение военных санитаров, помогая выносить с поля боя раненых. Бывало и так, что священники совершали и прямые воинские подвиги, когда, не имея в руках оружия, с одним только крестом в руках они поднимали в атаку солдат, помогая им своим примером преодолеть страх смерти.

Замечательным документальным свидетельством об участии военного духовенства в Освободительной войне на Балканах служат написанные отцом Вакхом Гурьевым и посвященные памяти Царя-Освободителя Александра II «Письма священника с похода 1877–1878 гг.». Вот одна из его первых дневниковых записей, датированная 19 октября:

«Дневка в Овчей Могиле прошла благополучно; утром, при ярком солнце, под открытым небом я служил обедницу и молебен Покрову Пресвятые Богородицы – это первое наше походное богослужение. Молящихся собралось более тысячи благодаря обширному храму природы, и молитва была искренняя, теплая».

А вслед за нею идет другая запись, и уже трагического содержания, воспроизводящая достоверно образ войны и напоминающая батальную живопись В.В. Верещагина, те его картины, которые написаны были в ходе этой кампании:

«Что мы пережили!.. Плевна пала! Сибирцы и малороссы (имеются в виду военнослужащие Сибирского и Малороссийского полков. – прот. В.Ц.) на своих плечах вынесли всю тяжесть жестокой битвы. Не могу писать; сейчас еду хоронить наших убитых; сколько их, не знаю; но поле на пять верст усеяно трупами…

Что я видел! Что я видел! Уже третий день, а я без ужаса не могу вспомнить, что я видел!.. Начинаю скорбный лист: убиты – молитесь, горячо молитесь за этих страдальцев – сибирцы: Лихачев, Мешковский, Каптеров, Горшков, Пашкевич; малороссы: Манассеин, Тараткевич, Кутузов, Тимашев, больше не знаю. Контужены опасно: Баневич, Щит-Немирович; ранены тяжело: Стерлингов, Гиршфельд, Нестеров, Бзовский, Катин, Новгородский, Буцковский, Шпицбарт, Геннуш, Маслов, Краснодембский, Бекаревич, других не знаю».

См.: https://pravoslavie.ru/111458.html?ysclid=m9vjbg0rg619715948

         В меморандуме, представленном императору Александру II, князь Горчаков писал: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере». Император оставил на этой записке свою заметку: «И в моей также». И.С. Аксаков, комментируя результаты Берлинского конгресса в выступлении на заседании Московского славянского комитета, сказал слова, исполненные горечи: «Ты ли это Русь-победительница… на скамье подсудимых, как преступница, каешься в святых подъятых тобой трудах, молишь простить тебе твои победы?» Вероятно, он сгущал краски, за что и поплатился административной высылкой из Москвы, но его чувства, если и не мысли, разделяли тогда все сознательные и патриотически настроенные люди в России.

         И все же победа России и ее православных союзников дала хотя бы части болгарского народа избавление от ига иноверцев, и поэтому день подписания Сан-Стефанского мирного договора – не Берлинского трактата, конечно, – в Болгарии стал национальным праздником, а имя Царя-Освободителя Александра II, поднявшего меч для защиты единоверцев на Балканах, по сей день возносится за Божественной Литургией на великом входе вместе с поминовением православных воинов разных народов, павших на поле брани за освобождение своих единоверцев.

На Балканах 12 апреля отдают дань памяти российским добровольцам

        12 апреля 1877 года российский император Александр II объявил войну Турции и двинул русское воинство в задунайские пределы, чтобы освободить от тяжелого гнета братские народы. Этому событию предшествовало мощное добровольческое движение, выразившееся в открытом участии русских добровольцев в составе Сербского войска и в болгарских повстанческих отрядах, что и послужило выбором именно этой даты для чествования Дня памяти российских добровольцев на Балканах.

         Одним из символов русского добровольческого движения на Балканах стала медсестра Дарья Александровна Коробкина, которая погибла здесь 2 октября 1914 года, оказывая помощь раненым сербам. В июне 2018 года в западной части Сербии на горе Гучево был установлен памятник, расположенный недалеко от мемориала, посвященного героям, погибшим в сражении на Дрине в ходе Первой мировой войны.

         "Красивая, молодая, из обеспеченной семьи. Она приехала сюда из Санкт-Петербурга, чтобы выносить раненых с поля боя, лечить их, перевязывать им раны. Это так характерно, ведь наши народы сохраняют особые чувства - соучастия, патриотизма и, что здесь очень важно, братского ощущения между русскими и сербами", -  говорил о подвиге Дарьи Коробкиной посол России в Сербии Александр Чепурин.

Немаловажными для нас могут стать и слова о простой 26-летней девушке из далекой России сербского поэта Милосава Елича, которого наша героиня, среди многих других, спасла от смерти, особо отмечавшего, что Дарья относилась ко всем солдатам как к родным, и, пытаясь утешить и облегчить боль, постоянно им говорила: "Если бы знали русские, какие страдания вы претерпеваете, поспешили бы они через Карпаты. Но они не знают".

По данным историков, Дарья погибла в ходе самых тяжелых и кровопролитных для сербской армии сражений Первой мировой войны - битвы на Дрине, продлившейся с 8 сентября до начала ноября 1914 года. Тогда часть военных действий проходила на горе Гучево. 2-го октября 1914 года русская медсестра оказывала первую помощь пострадавшему от огня неприятеля солдату, когда в нее попал снаряд австрийской гаубицы с расстояния примерно 50 метров. Похоронили ее в братской могиле недалеко от Гучево. А уже в 1929 году сербские ветераны на свои деньги поставили там памятник. На нем и по сей день высечены, прошедшие испытание болью и кровью, слова:

         "Слава тому, кто родился и до конца жизни исполнял свое предназначение".

         В Вишеграде (Босния и Герцеговина) есть памятник добровольцам из Российской Федерации, погибшим в ходе боевых действий в БиГ в 1992-1995 годах. В интервью "Российской газете" глава Объединения ветеранов Республики Сербской (РС) БиГ, генерал-лейтенант в отставке Миломир Савчич рассказал о том, что сербский народ вечно будет помнить русских братьев, сложивших здесь свои головы в тяжелейшие периоды новейшей истории РС.

         "Нам еще памятны 90-е годы двадцатого столетия, когда в мире была лишь одна сверхдержава. Мы все были свидетелями того, какая обстановка складывалась тогда в мире и какие перспективы предлагал нам новый мировой порядок. В этой связи, мы должны отдать дань памяти всем русским добровольцам, которые из географически удаленной от нас страны, но столь близкой нашему сердцу матушки-России, сложили здесь свои головы в тяжелейшие периоды новейшей истории Республики Сербской. Многие россияне остались лежать в нашей земле как вечные хранители сербской свободы и территории. За это мы им бесконечно благодарны. Взаимная история и память о подвигах погибших должны стать важным объединяющим фактором для поступательного развития и укрепления российско-сербских отношений", - констатировал генерал-лейтенант.

         Корреспондент "Российской газеты" побеседовал и с Миланой Бабич, профессором сербского языка, координатором акции "Бессмертный полк" в Республике Сербской, отвечающей за сохранение духовного, историко-культурного наследия. По ее мнению, общие победы русских и сербов позволили увековечить славу двух народов на века. При этом, подчеркивает она, никак нельзя допустить фальсификации истории и распространения мифов, рождающихся на Западе, целью которых является ослабление российско-сербских связей.

         "Мы - русские и сербы - связаны одной судьбой, наша борьба едина, что доказали трагические события Первой и Второй мировых войн, - указывает она. -  Это доказано историей неоднократно. Только вместе мы сможем преодолеть все невзгоды, которые, к сожалению, станут вызовами для наших народов еще не раз".

         В качестве примера, подтверждающего неразрывность связей между Россией и Республикой Сербской, Милана Бабич привела могилы русских казаков на кладбище боснийского города Билеча, которые прибыли на Балканы в составе Второго Донского кадетского корпуса (с 1920 по 1935 годы), в том числе - генерала Николая Кучерова. Рядом с ними расположена и могила русского добровольца Сергея Мелешко, сложившего голову за сербских братьев уже в ходе югоконфликта в 1992 году. 

(исп м-лы СМИ; Протоиерей Владислав Цыпин; Андрей Иванов, доктор исторических наук;  Александр Борисов (Сараево);  Написано на основе информации из интернет-СМИ.)